Маленькая голубка

Он действительно…

Как я ни старалась бороться с нахлынувшим оргазмом, я потеряла мысли, дыхание, разум. Конец пронзил меня насквозь, разрывая на части, и я уже не думала, что когда-нибудь смогу собрать себя обратно.

Но одного раза было недостаточно.

Максимо убрал руку с моего горла и просунул между нами, его большой палец поглаживал мой клитор так, как мне нравилось. Один оргазм переходил в другой, его палец и член работали вместе, чтобы выжать из меня все.

Когда я отдала ему все, что имела физически, он снова поднял руку, чтобы взять меня за подбородок, прежде чем потребовать от меня большего.

Всю меня.

— Скажи, что любишь меня.

Я не была уверена, что когда-либо чувствовала семейную или платоническую любовь. И уж точно я никогда не была влюблена.

До Максимо.

Именно поэтому я была так напугана. Потому что если Максимо солжет, обманет или подведет меня, как все остальные, это будет не просто досадное разочарование. Это уничтожит меня. Разобьет вдребезги.

Признание в том, что я люблю его, передаст ему все мое доверие. Не будет ни стен, ни дистанции, ни сдерживания.

Как он и хотел.

Как нам обоим было нужно.

— Я люблю тебя.

Веки закрылись, голова откинулась назад, обнажив шею. Его плечи были напряжены, когда он входил в меня снова и снова. Грубый и возбужденный, он прохрипел:

— Еще раз.

— Я люблю тебя, папочка.

От его низкого стона по моей коже побежали мурашки. Он продолжал входить в меня, пока кончал.

Когда мужчина закончил, то лег на меня, зарывшись головой в изгиб моей шеи, пока мы переводили дыхание.

Но когда он попытался отстраниться, я обхватила его руками и прошептала:

— Еще минутку, пожалуйста.

— Столько, сколько ты захочешь, — прошептал он в ответ, его губы дразнили мою кожу. — Навсегда.

Окруженная им, мои блуждающие мысли прыгали во все стороны.

Может быть, меня должен был встревожить тот факт, что он наблюдал за мной.

Может быть, я должна была ужаснуться тому, что он убил головореза Салливанов.

Может быть, меня должны были напугать его заявления о собственничестве.

И, может быть, то, что все это меня не волновало, свидетельствовало о том, насколько я испорчена и дисфункциональна.

Что так и было.

Более того, мне это нравилось.

Мне не нужен был прекрасный принц на моей стороне. Мне нужен был злодей за моей спиной. Мне нужен был кто-то, кто любил бы меня с больной одержимостью. Тот, кто не боялся испачкать руки, потому что я не понаслышке знала, что мир — далеко не сказка.

Мне нужен был Максимо.

Должно быть, мое молчание слишком затянулось для моего злодея, потому что он поднял голову и посмотрел на меня. Его брови были нахмурены, а мышцы напряжены, как будто он ждал, что я возьму все свои слова обратно.

— У нас все хорошо?

Улыбаясь, я провела кончиками пальцев по его заросшим щетиной щекам.

— Все идеально.

Облегчение выплеснулось наружу, прежде чем мужчина поцеловал меня. Когда он отстранился, то погладил по волосам, изучая — включая синяки под глазами.

— Тебе нужен отдых.

Он перекатился на бок и попытался притянуть меня к себе, но я не дала ему опомниться и толкнула на спину, а затем уселась на него, положив задницу на его пресс.

Его бровь поднялись, а на губах заиграла забавная улыбка.

Я глубоко вдохнула. Мои плечи были легкими, грудь свободной, а дыхание незатрудненным.

Максимо дал мне это.

И я хотела дать ему что-то взамен.

Больше себя.

Глава 31. Сделка есть сделка

Джульетта

— Моя мама была танцовщицей в стриптиз-клубе в Буффало.

Глаза Максимо вспыхнули от моего неожиданного признания, но он промолчал.

— Мой отец познакомился с ней, когда поехал праздновать победу. После выходных, проведенных вместе, он убедил ее переехать к нему. Использовал свое обаяние и красивые слова, вот она купилась на это. Наверное, она думала, что следующий Али или Холифилд спасет ее из трейлерного парка. Вместо этого она забеременела от человека, у которого были проблемы с яростью, азартными играми, алкоголем и верностью.

Она думала, что получит принца, а в итоге получила злодея. По крайней мере, я всегда знала, с кем я.

— Девять месяцев спустя я родился в День святого Валентина. И в самом очевидном знаке того, чем закончится их роман, моя мать назвала меня Джульеттой, потому что считала, что Ромео и Джульетта — это романтично, — я пожала плечами. — Не думаю, что она вообще читала эту книгу.

— Но все равно красивое имя, — сказал он. — Что с ней случилось?

— Она ушла через три месяца после моего рождения. Рождение ребенка не смягчило Шамуса. Это не остановило его. Он по-прежнему пил, дрался и трахался, а моя мать застряла в крошечной квартирке без денег, друзей и семьи, не считая плачущего новорожденного. Заявив, что ей нужно за продуктами, она оставила меня с соседкой и больше не вернулась.

— Ты уверена, что она ушла сама?