Маленькая хозяйка замка Шгрив

Поздно вечером Юлия вошла в спальню к супругу. Кивнула сиделке, отпуская ее. Придвинула кресло вплотную к кровати, на которой лежал Эррол, весь закатанный в: «Как там Свонсон назвал… гипс?». И села рядом, рассматривая то, во что превратили его светлость. От самой шеи до пояса и от верхней части бедер до кончиков пальцев мужчина был в несколько слоев обмотан затвердевшей тканью. Левую нижнюю конечность подняли, привязав к длинной веревке, которую перекинули через откуда-то взявшийся крюк в потолке. Противовесом служила взятая у кузнеца тяжеленная кувалда. Как сказал врачеватель: «Нога на вытяжке». Девушка осторожно постучала костяшками по этой «броне», поковыряла ноготком, проверяя на прочность. И склонилась над супругом, перебирая рукой его седые мягкие волосы, пропуская их сквозь свои пальчики, слегка массируя кожу на макушке. Заправила прядь за ухо и замерла, когда раздался тихий вздох и слабое:

— Ангел мой…

Прислушалась к ровному дыханию мужа и, продолжив осторожно наводить полный «беспорядок» на его голове, зашептала:

— Дорвались до вашего тела сегодня целители, мой лорд. Если бы вы видели, на кого сейчас похожи! На голема белого цвета, — она грустно усмехнулась, а потом сварливо продолжила, — Вы меня напугали, Дункан. Если это месть за все те моменты, что произошли со мной, то она вам удалась. А сейчас я злюсь. Вы заставляете меня жалеть, что я не какая-нибудь деревенская баба и не могу взять скалку в руку, чтобы раз и навсегда выбить из вас эти тайны, недосказанность, молчаливые отлучки… Я… я очень соскучилась, а вы… являетесь домой в таком виде! Покойник и то краше! Лекарь сказал, что вы переломали себе все, что только можно сломать. А теперь вот лежите…

Юлия приподняла простыню, укрывающую герцога. Сплошной панцирь! Смотреть не на что! Наверное. Дальше пояса Лия заглянуть не рискнула. Мысленно попеняла на свою нерешительность и, немного поколебавшись, продолжила «общение», вспомнив свою гневную, сказанную перед канделябром речь.

— Как-то все неправильно у нас с вами как у супругов… Наверное, я уже готова, чтобы наш брак стал настоящим. Боги, помогите мне! Может быть, это и хорошо, что вы меня не слышите…

И уловила в ответ очень тихое: — Нет. Не так…

Матильда лишь руками всплеснула, когда нашла госпожу, удобно расположившуюся в кресле у изголовья кровати со спящим хозяином. На ее бурчание только головой мотнули, предупреждающе зыркнули и отмахнулись, отослав спать. А Юлия, найдя в бюро у Его светлости карандаш и бумагу, с трепетом открыла первую страницу найденного дневника.

Руны, руны и текст на не известном девушке языке, написанный чьим-то мелким почерком, странные символы и знаки, какие-то пентаграммы… Одна из них, особенно понравившаяся герцогине — в виде пятиконечной звезды, заключенной в круг, удерживаемый в лапах дракона.

Пытаясь разгадать смысл некоторых символов, леди Эррол так увлеклась, что не заметила, как исписала все листы и незаметно перешла на первую попавшуюся белую поверхность…

Так и застали ее утром — свернувшуюся в клубочек под боком у мужа.

Медленно выныривая из сна, герцогиня услышала отчаянный спор двух мужчин. Шепотом!

— Погоди-погоди, вот это — птичка!

— Не согласен! Это на афаки — буква «К»!

— Поспорю с тобой, причем здесь афаки и дракон?

— Да ты посмотри сам, здесь смешение языков трех рас! Все может быть… О, ты погляди на живот — это же курумские письмена! А эта монограмма?!

— Кричи шепотом, разбудишь. Эта твоя монограмма больше похожа на человеческий мозг.

Юлия сквозь опущенные веки наблюдала, как два лорда, склонившись над больным, с интересом изучают ее ночные художества.

— Кра-ка… кра-ку… кри-ке…

— Ты сейчас произносишь какое-то страшное заклинание?

— Смейся, смейся. Гляди-ка, что-то прорисовывается… Не могу понять, при чем тут дракон? А вот здесь, на груди, очень напоминает сплетение рук… или ног, не разберу.

— Где? Больше похоже на мужские копья.

— Это ты так детородные органы обозвал? Ты невозможен!

У девушки от возмущения даже глаза широко открылись, ведь она этого не рисовала!

— Возможен, возможен… Не смотри так на меня! Это ты у нас полмира объехал, тебе видней. Путешественник.

— Поразительно, эта девочка практически перевела древний язык курумов!

— Да, но только отдельные слова. Ты сам знаешь, что собрать воедино, чтобы что-то прочесть, еще никому не удавалось.

— Мне бы достать из-под снега сундук…

— Дам я тебе людей и мага в помощь. У меня их теперь на любой вкус и цвет в подвалах замка… Доброе утро, Ваша светлость!

Лорд Бреун с легкой улыбкой приветствовал Лию, заметив пробуждение хозяйки замка Шгрив.

— Простите нас, что мы вот так бесцеремонно ворвались к вам, но волнение за друга победило чувство такта.

Пока Ирвин расшаркивался в извинениях перед герцогиней, граф Харук продолжал исследовать с помощью лупы гипс на руке Эррола, исписанный какими-то загогулинами.

— Я бы хотела подняться, господа, — девушка с облегчением заметила, что так и уснула одетой в домашнее платье, перебравшись на кровать к супругу.

— Конечно. Уже уходим. Гарольд! — Бреун дернул за рукав графа.