И вдруг все они заулыбались. Мое волнение отступало. Я прошла первое собеседование на курс по промышленному дизайну в Институте Пратта. Но облегчение вскоре сменилось недоумением. Радость – чувство мимолетное и неуловимое, то есть это не то, что можно увидеть или потрогать. Тогда как простые предметы – чашка, лампа, стул – могут вызвать радость? Я просила профессоров объяснить, но они только хмыкали и разводили руками. «Это так, и все», – говорили они. Я поблагодарила их. Но, собирая вещи на лето, все раздумывала над ответом на эту загадку.
Как осязаемые предметы создают неосязаемое ощущение радости?
На первый взгляд ответ кажется очевидным: они этого не делают. Несомненно, в материальных вещах заключено определенное удовольствие, но я всегда верила, что это искусственные, краткосрочные и незначительные источники радости. Ни одна из книг о счастье, к которым я обращалась за годы изысканий, не предполагала, что радость может быть спрятана в моем шкафу или в кухонном гарнитуре. Напротив, бесчисленные эксперты сходятся в одном: источник той радости, которая имеет значение, – не
За недели и месяцы исследований я много раз замечала, как люди находили подлинную радость в материальном мире. Смотря на любимое произведение в художественном музее или строя замок из песка на пляже, люди смеялись и теряли счет времени. Они также улыбались персиковому свету заката или лохматой собаке в желтых галошах. И казалось, люди не только находят радостное в повседневной жизни, но и прикладывают немало усилий, чтобы сделать пространство вокруг себя более вдохновляющим: взращивают розовые сады, втыкают свечи в именинные торты, вешают фонарики на праздники.
Зачем бы людям так делать, если это не приносит настоящей радости?
Существует ряд исследований, подтверждающих прямую связь между нашим окружением и психическим здоровьем. Например, их данные показывают, что сотрудники, работающие в солнечных офисах, спят лучше и смеются больше, чем их коллеги, работающие в плохо освещенных пространствах [1]. Цветы улучшают не только настроение, но и работу памяти [2]. И чем больше я углублялась в данные выводы, тем менее размытым и абстрактным становилось для меня понятие радости, превращаясь в реальное и осязаемое. Оно перестало казаться сложным для понимания, результатом многолетней глубокой работы над собой и планомерных дисциплинированных действий. Напротив, я стала смотреть на мир как на источник позитивной энергии, к которому я могу обратиться в любое время. Я заметила, что некоторые места обладают некой подъемной силой – яркое кафе на углу, магазинчик пряжи, квартал особняков, окна которых утопают в зелени, – и стала менять привычные маршруты, чтоб оказываться рядом с такими местами гораздо чаще. В неудачные дни, вместо того чтобы предаваться отчаянью, я нашла простые способы собраться с духом. Я стала применять полученные знания к интерьеру моего дома и ощущать воодушевление каждый вечер, приходя домой. Через некоторое время я поняла, что традиционная мудрость по поводу радости не соответствует действительности.
Осознание этой простой и освобождающей истины изменило мою жизнь. Когда я стала делиться своим открытием с окружающими, я заметила, что многие люди чувствуют потребность искать радость в окружающем, но чувствуют, что их попытки могут быть ошибочными. Знакомая рассказывала, что покупка букета цветов поднимает ей настроение на несколько дней, но она считала это легкомысленным удовольствием и прибегала к нему только в особых случаях. И ей ни разу не пришло в голову, что за ту же сумму, что она тратила на недельную психотерапевтическую сессию, она могла позволить себе букет цветов раз в пару недель в течение всего года. Другая моя знакомая описывала ощущение, когда вошла в гостиную после косметического ремонта и восхищенно вздохнула с облегчением и воодушевлением, которые заставили ее задаться вопросом, почему она так долго тянула с ремонтом. Я поняла, что у всех есть склонность искать радость вокруг себя, но нас научили ее игнорировать. Что произойдет, если мы вернем к жизни этот инстинкт поиска радости?