Маленькая Лизи Кроуфорд и пансион мадам Тьери

Но жизнь продолжалась. Незаметно пролетел мрачный и холодный ноябрь, наступила зима. Зима совсем не отличалась от поздней осени. Дул такой же пронизывающий ветер, по вечерам вокруг пансиона становилось черным-черно. Только противные дожди стали лить гораздо чаще. Единственным, что радовало всех, было приближающееся Рождество. Управляющие уже начали обзванивать родственников воспитанниц, и спрашивали, не будут ли они забирать своих девочек на Рождество домой. Некоторые родители, например, Милдред и вредных близнешек, забрали своих детей домой, учитывая последние страшные события, произошедшие в пансионе. Остальные девочки остались здесь, поскольку их родственники считал, что безопаснее встретить Рождество в пансионе, чем Лондоне. Лизи была сильно расстроена. До её родителей, а также до отца малышки Люси, викария, сёстры-управляющие так и не смогли дозвониться. Лизи была не на шутку встревожена. Она гнала от себя тоскливые мысли о том, что, возможно, больше никогда и не увидит своих маму и папу. А ведь девочка так соскучилась по ним и по своему дому! Поэтому настроение у Лизи было совсем не праздничное.

Была уже середина декабря. Из-за плохой погоды девочки почти не выходили на улицу. Зато у них появилась новая приятная забота. Все воспитанницы задумались над подбором нарядов к традиционному Рождественскому балу, который мадам Тьери устраивала каждый год в особняке. На этот бал обычно приглашались все «сливки» лондонского общества, от аристократов до совсем незнатных, но богатых фамилий. Мадам Тьери еще загодя разослала всем специальные открытки, выполненные на прекрасной тисненой бумаге с золотой поволокой. Ей было очень важно, чтобы все оповещенные лица приняли приглашения. Поскольку во время бала присутствующие делали благотворительные взносы в помощь пансиону, а также в поддержку лондонцев, пострадавших от вражеских налетов. Мадам Тьери обожала заниматься благотворительностью. Также она любила похвалиться своим пансионом и своими воспитанницами перед друзьями и знакомыми. Поэтому все девочки должны были выглядеть безупречно.

Обычно старшие воспитанницы заказывали себе платья у лондонских модельеров, но в этом году из-за военных действий пришлось от этого отказаться. Многие модные дома уехали на время из Лондона и других крупных городов. Поэтому пришлось брать свои платья и додумывать их до вечерних нарядов. Эмилия и Марго пытались даже отпороть у своих платьев верх, пришить тесёмку на одно плечо, чтобы выглядеть совсем по-взрослому. Однако мадам Тьери категорически запретила фривольность в нарядах. Поэтому Эмилия решила надеть широкие брюки и блузку, подражая мадам Тьери. Остальные воспитанницы старались, кто как мог, украшая платья разными мелочами, типа самодельных брошей, и дополняя все это бусами. То одна, то другая девочка крутилась около большого зеркала на лестнице, перебирая разные варианты и советуясь с подругами. Для Амалии тоже нашлось красивое платье, его одолжила девушке Эмилия. Лизи решила надеть своё любимое темно-бордовое бархатное платье с кружевной пелеринкой и пояском. Оно смотрелось на девочке очень изящно и благородно.

За несколько дней до Рождественского бала в особняк доставили огромную живую елку, которую девочки тут же принялись украшать к празднику. Игрушки хранились на чердаке, они были старые и пыльные, но все старательно смахивали с них пыль и развешивали на колючие ветки. Елка засверкала. Настроение у всех было приподнятое. Тем более что к празднику на кухню, к огромной радости всех воспитанниц, привезли много всякой вкусной снеди и разных сладостей.

С самого утра в день праздника в пансионе стали собираться гости. Прежде всего, сюда приехали несколько друзей самого мистера Тьери. Это были старые, затянутые в мундиры вояки, взбудораженные рассказами об удушающем газе, который наделал столько шума не только в пансионе, но и в самом Лондоне. Они бурно обсуждали события войны 1914 года, а их толстые напомаженные жёны, и прыщавые вертлявые дочки высокомерно осматривали воспитанниц пансиона, как каких-нибудь попрошаек, которых подобрала мадам Тьери. Хотя почти все воспитанницы были из семей, гораздо более обеспеченных, чем все эти особы. Разглядывая прибывающих на бал гостей, Лизи думала про себя, что все присутствующие здесь одеты богато, но совершенно безвкусно и даже немного пошло. То, что прекрасно смотрелось бы на молоденьких девушках, таких, например, как Эмилия, совершенно неуклюже и отвратительно выглядело на располневших светских матронах. И драгоценности были навешаны на них, как игрушки на стоящей в соседней гостиной ёлке. А страусиные перья нелепо торчали из головы и одежды, как у каких-нибудь индейцев. Лизи почти со смехом разглядывала по очереди всех этих представительниц лондонской богемы.