Маленькая луна идёт против солнца

– Однажды я сидел здесь, свесив ноги, – кратко рассмеявшись, заговорил Ксенион, – и тут какой-то мужик начал кричать мне снизу, чтобы я боролся за жизнь, кричать, как она чудесна. Я с ним спорил, понимаешь, потому что не вижу особой ценности жизни с рождения. Но он настаивал. Я всё же понял, чего он от меня хотел. Он думал, что я собираюсь спрыгнуть, чтобы покончить с жизнью. Он думал, что я фит. Наверное, из-за нестандартного оттенка волос. Я спрыгнул и остался цел. Мужик слегка поседел. Потом мы пили шоколад в кафе неподалёку и продолжали разговор. В целом, он меня убедил. Представляешь? Меня! Отличный парень. Звать его Юрием, кажется. Тоже наш, с Севера, принадлежит союзу кланов, потерявших титульную землю в неразберихе войны. Ровесник императора.

– Какое необычное имя, – стараясь справиться со смехом, выдавила Хисуи. Опять это слишком живое воображение представило коротенькую историю Ксениона в самых ярких красках!

– Твоё имя тоже необычное. И всё-таки… ты уверена, что всё будет хорошо? Или ты о себе не подумала?

– Это ты о чём сейчас?

– Дойдёшь до двери и не сорвёшься вниз, например. Или побоишься высоты?

– Даже в таком тумане смогу. И высоты я больше не боюсь. Мои апартаменты находятся на верхних этажах башни Соно-контроль. А там очень высоко. Люди оттуда кажутся точками.

Ксенион не ответил, не вздохнул и не пошевелился. Хисуи подумала, что он задремал. Она не стала ничего говорить. Немного подождёт, и, если туман не сойдёт сам, будет пробираться к выходу.

Очень скоро, слева от предполагаемого местонахождения дракона словно раздвинулись большие белые шторы, и показалось потемневшее от сумерек небо на востоке. Хисуи от неожиданности глотнула морозного ветра, подувшего ей прямо в лицо. Туман гигантским облаком ушёл на юго-запад, к деловому центру, где и возвышалась, одна из многих, башня Соно-контроль.

Ксенион смотрел прямо на Хисуи.

Почти над его головой вверх взметнулся ярко-жёлтый метеор. Затем ещё один. Они одинаково вспыхнули зелёным, и, поменяв путь, стремительно нырнули под линию горизонта.

– Это что это? Вспыхнуло зелёным?

– Зелёным? Это смена космофлота.

– Но Альвен-Порт на юге, а это было вон там – Хисуи показала выше головы Ксениона,

– Значит, не смена. Если была ярко-жёлтая линия, то это – их грузовой транспорт. Поставки горючего, деталей или материалов. Стартовали с космодрома Рашингавы.

– Разве его корабли взлетают оттуда?

– Чаще всего.

– Но почему тогда я слышала?..

– У него договорённость с фитскими принцессами. Его корабли могут стартовать и с Альвен-Порта, а фитские – с его личного.

– О. Рашингава такой… как это сказать… вездесущий стал. Казалось бы, покинул планету, но его присутствие здесь очень хорошо ощущается.

– Это не присутствие его ты ощущаешь… но я понял тебя. Это его стандартная стратегия, – более расслабленно, чем обычно, отозвался Ксенион, – связать как можно больше разумных контрактами, чтобы получить способ воздействовать на этих несчастных, попутно узнавая их.

– Как это?

– К примеру, есть, скажем, Игрейна. Рашингава поставляет ей эликсирчики, спасающие от определённого рода болей. И однажды Рашингава говорит ей: "Насыпь-ка ты, Игрейна, Ксениону отравы в кофе. Не сделаешь, так я с тебя взыщу за эликсирчики полную цену. До сих пор-то всё покупала со скидкой". Я называю это "скидкой кажущейся лояльности Рашингавы". Предпочитаю не иметь с ним дел ещё и из-за этого.

– Но так…

– Это кажется ерундой, да? Но он именно таким образом узнает, насколько я дорог Игрейне. Рашингава получает информацию и не только. Я раскошеливаюсь, чтобы заплатить по внезапно образовавшемуся долгу Игрейны, а Рашингава всё продолжает елозить моей мордой по жидкой грязи. Он заявляет, что снабжение прекратит вовсе и аналога его товару Игрейне не найти. Она набирается мужества изменить свою жизнь, чтобы сохранить мою, но вдруг выясняется, что в одном из эликсирчиков уже был медленный яд и без антидота Игрейна умрёт мучительной смертью. Естественно, лекарство она получит, только вылив мне в кофе новый яд.

– Блеф. Я называю это "Обыкновенным словопусканием принцев". Рашингава не травил Игрейну.

Ксенион странно посмотрел:

– Я вроде сказал "к примеру".

– Но что-то мне подсказало, что не к примеру.

– Моё слишком эмоциональное отношение, наверное. Ничего подобного на самом деле не было.

– Было, – вдруг отчётливо поняла Хисуи. Враньё Ксениона, приятное как музыка, она ощутила всей кожей. Довольно редко такое случалось с ней, ведь она совсем не разбиралась в людях. Фиты и крылатые всё ещё иногда удивляли, ну а перевёртыши (за исключением подруг) оставались крайне загадочными существами. – И как вы оба выжили?

– Это был не яд, а что-то другое, – перестал отнекиваться Ксенион. – Антидот Игрейне он якобы прислал, но по её состоянию я понял, что то, что мы с ней выпили, не было ядом. Это было что-то совершенно новое. По моим ощущениям я не ослаб, но стал для Рашингавы более лёгкой мишенью, и последний удар всё ещё за ним.

– Зачем всё так усложнять?