Маленькая луна идёт против солнца

– Это всё потому, что четыре наших вида почти никогда не жили вместе, на одной планете, – сказал Ксенион, глядя в окно. – Разница слишком велика. Раньше люди и фиты боялись перевёртышей, а перевёртыши не доверяли людям. Крылатые относились к людям как к удивительно умным животным, а фитов не уважали за трусость и их способ ведения боя. В войну так и считалось, что если ты фит, то обязательно невоздержан, труслив, но энергичен, хорош в механике, электронике и растениеводстве. Если крылатый – значит безгрешный, смелый, сильный и безотказный. Если человек – то слабый продажный приспособленец до мозга костей, а если перевёртыш, то наверняка вспыльчив и склонен убить кого-нибудь, что бы тут же, умиротворённо, с чистой совестью умиляться шуршанию опавших листьев.

– А драконы? Какими считали вас? – спросила Гвендолин.

– О нас старались не помнить. Нас считали слишком непредсказуемыми.

Экипаж остановился у Кер Гласса. У Хисуи на языке крутились резкие слова, и Ксенион должен был получить их, но едва все ступили на брусчатку, как примчалась очень красивая карета старого образца, да ещё запряжённая живыми лошадьми. Из неё вышел Сапфир Сильверстоун и помог выбраться Игрейне Пятой – лидеру клана Дан-на-Хэйвинов. Она мазанула взглядом по Хисуи, но осталась полностью спокойна. Скорее всего, она ничего не знала о том, каким именно способом Ксенион удерживает Хисуи подле себя. Сапфир? Он относился к тем древнейшим, которые, если очень нужно, могут рассказывать анекдоты, когда убивают их родственников, и это будет выглядеть естественно до идеального. Он никогда не допустит того, чтобы чужаки догадались о его настоящих мыслях и чувствах.

Тем не менее, что-то явно происходило перед глазами Хисуи, но она не могла понять, что именно: Игрейна Пятая двигалась немного скованно и придерживала свои чуть волнистые каштаново-русые волосы, готовые упасть тяжёлой волной на плечи и капюшон плаща.

– Ещё раз испортишь мою причёску!.. – шипела Игрейна на Сапфира.

– За твои причёски я бы кого-нибудь казнил. Тебе идут распущенные волосы, – отвечал принц-провидец.

– Они мешаются!.. Нет, я не позволю втянуть меня в обсуждение моих волос и занятий! Это касается только меня!

– Но то, что ты называешь причёсками, отравляет моё существование. Если мало волос на голове, то прикалывай шиньоны.

– Чем больше на женщине висит того, что помешало бы ей в бою, тем она беззащитнее. Так что обрею-ка я себя!..

– Игрейна Остин Лайони Ши Дан-на-Хэйвин! – вдруг очень властно загремел Сапфир. – Ты этого не сделаешь!

– Катись к чертям, престарелый придурок, как-тебя-там!

"Престарелый придурок как-его-там" сверкнул глубокой сумеречной синевой глаз, что-то тихо процедил, нахмурившись, и спешно уехал. У Хисуи открылся рот.

– Члены принсипата просто великолепны, – улыбнулась Гвендолин.

Игрейна Пятая услышала эту фразу, и подходя, ответила:

– Это всё Сапфир. Он абсолютно чокнутый.

Такие слова о ясновидящем обычно заставляли Хисуи слегка паниковать.

– Как тебя забросило в его карету? – полюбопытствовал Ксенион.

– Ох, это длинная история, – устало протянула Игрейна Пятая.

– Если бы всё было просто, то я бы не спрашивал.

– Если найду время на подробный рассказ, то обязательно вызову тебя. А сейчас мне надо работать.

Игрейна Пятая спокойно вошла в дом.

– Ваше высочество принцесса Соно, – обратилась к Хисуи Гвендолин. – Могу ли я оставить вас на попечение дракона-ящера? Ксенион позвал меня именно для того, чтобы вы чувствовали себя в безопасности рядом с ним.

Хисуи нахмурилась, раздумывая.

– Да, – решила она, – но расскажите мне, как вас найти.

– Я покажу, как пройти к моей спальне, – кивнула Гвендолин.

– А потом проводи её в мою, – вставил Ксенион.

– Зачем? – с подозрением покосилась Хисуи на дракона.

– Ты там обычно спишь.

– Ах, это твоя спальня? – протянула принцесса. – Нищие живут богаче. Правду, выходит, говорят, что ты страшный скупердяй.

– Я не… скупердяй, – заметно расстроился Ксенион.

– Да неужели?.. – снова протянула Хисуи, но отвернулась и пошла с Гвендолин на поиски её комнаты.

– Вообще-то это правда, – шёпотом поведала Гвендолин. – На все просьбы он отвечает, что денег нет. А если нам нужно его внимание, то он отвечает то же самое, но оперируя уже тем, что он не может уделить нам время, поскольку слишком занят поиском денег.

– О, я так сочувствую. Глава клана ни в коем случае не должен быть жмотом.

– Главы кланов занимаются тем, что считают деньги, обеспечивают и защищают лидеров. Я думаю, что со своей задачей Ксенион более чем справляется. Если бы это было не так, Игрейна бы назначила главой Лиззи.

– Лиззи?

– Элизабет, герцогиню Бон, – поправилась Гвендолин. – Да, кстати, вечер с Ксенионом на крыше может оказаться одним из самых запоминающихся переживаний в этом мире. У драконов талант создавать приятную атмосферу. А наш дракон в этом просто неповторим.

– Ах, это сразу объясняет и количество его детей и то, почему мне было так приятно просыпаться в его нищенской комнатушке.

– Ксениона… нельзя ровнять с обычными разумными. Он…

– …Видит иначе. Да, я это знаю.