Маленькая опера

Командир группы захвата не привык думать, стоя на одном месте дольше трёх секунд. Он предпочёл бы сейчас оказаться в обычном, нормальном кровопролитном бою, лишь бы не принимать политических решений. Генерал, полковник и капитан по очереди требовали у него подчинения.

– Боже, какая драматургия! – всплеснул руками Макс. – Какой конфликт! Вот про что оперы нужно писать!

– Примерно поэтому я и сбежала из армии. Сбежала бы, если бы меня туда отправили, – поправилась Берта.

Клаус взял лейтенанта за пуговицу и сказал медленно и весомо:

– Я ваш непосредственный командир. Приказываю арестовать и взять под стражу…

И вдруг о чём-то задумался.

– Чего он тянет! Циклоп хренов! Здесь же не драматический театр! – волновался Макс. – Даже у Чехова нет таких длинных пауз!

– Арестовать… полковника Бирке!

Артистическая труппа взорвалась аплодисментами.

– Молодец!

– Отличный выбор! – радовались театралы.

– Вы страшно ошибаетесь, записывая меня в ненормальные, – сказал Бирке. – Донесение о подготовке покушения написано дирижёром этого вертепа! Это он доносчик и провокатор! Я реагировал на события, согласно должности.

Бирке вытащил из кармана конверт, достал пару листков, потряс в воздухе. Потом стал читать.

– За проявленные героизм и бдительность Бенедикт Фарнезе награждён рыцарским крестом. Также, в качестве поощрения со стороны министерства культуры, и с учётом многочисленных заслуг, Бенедикт Фарнезе назначается художественным руководителем Берлинского оперного театра!

– Ах ты, лысая сволочь! – сказала Герда, обращаясь в основном к дирижёру. Больше никто ничего сказать не успел. С необычным для творческого коллектива единодушием артисты кинулись бить руководителя. Их оттащили автоматчики. Помятый Бено остался сидеть на полу.

– Демон! Хитрый демон! – плакал музыкант. – Расстреляй меня здесь, я ничего не писал! Да, я слаб. Но я человек! Кстати, по поводу расстрела…

* * *

Бено что-то нащупал в кармане, поднялся на ноги. Вдруг выхватил из кармана пистолет и бах-бах-бах – разрядил оружие точно в полковника Бирке. Патроны закончились мгновенно. Пистолет щёлкнул зря и опустился. Дирижёра схватили, впрочем, он и не вырывался.

* * *

Удивительным образом, ни одна пуля не попала в цель. А пули были, Клаус снял фуражку, в ней темнела свеженькая дырка.

– Не холостые! Удивительно! Вообще ни разу не попал!

– Бено! Ты стреляешь как девчонка, но всё равно ты – итальянец! – сказал Тони одобрительно, – откуда у тебя пистолет?

– Паола принесла. Помнишь, убить нас хотела?

Отважный в камерах, Бирке сполз на пол, побелел и обмяк.

– Вот оно, отсутствие фронтового опыта, – сказал Людендорф. – Ввиду недееспособности господина полковника, я беру командование на себя.

Артисты загомонили. Стали благодарить генерала, называли защитником музыки и народа.

– Рано радуетесь, – ответил офицер. – Вы все арестованы.

Берта возмущалась, говорила, что тут очаг культуры. Генерал её не слушал. Он каждому ткнул в грудь пальцем.

– Вы арестованы за членство в мафии, – сказал он Тони.

– Вы – за мужеложество, – это Максу.

– Давайте назовём – за красоту и элегантные манеры! – предложил конферансье.

– Как угодно!

Потом генерал указал на Бено:

– Вас мы арестуем за покушение на жизнь офицера, пусть даже и сумасшедшего.

* * *

Герду – за подделку документов, Матильду – за работу на английскую разведку, Арнольда – за укрывательство дезертира. Досталось всем. В финале Людендорф стащил с Берты парик.

– Надо что-то объяснять?

Берта хмуро натянула парик на место.

– Но сначала я хотел бы досмотреть оперу. Господин дирижёр, мы можем продолжить?

Бено оглядел товарищей – в их лицах светилось что-то вроде воодушевления.

* * *

Когда в финале Макс движением копья поднял над сценой бутафорское пламя, зал вскочил, чтобы аплодировать стоя. После продолжительных, бурных оваций на сцену вышли автоматчики. Зрители стихли. Переход от радости к аресту вышел неловким. И тут, в полной тишине застучали каблучки. От дверей к сцене бежала Паола, на ходу даря улыбки офицерам.

– Очень хорошо, что вы меня дождались, – сказала женщина. Не так просто самой себе вертеть причёску. Парикмахеров всех пересажали. Если вы закончили первый акт, то даже и лучше, я выхожу в начале второго.

– Иди домой, дорогая. Ты опоздала навсегда! – сказал Бено очень спокойно.

– Ты гонишь меня из борделя?

– Пока ты не заявилась, тут был театр!

– Как ты со мной разговариваешь!

– Послушай, я только что сменил руководство города, как ты и просила. А теперь иди домой.

Может быть, и я когда-нибудь приду.

– Но…

– Ни звука! Я не хочу больше слышать от тебя ни звука.

В толпе зрителей Джузеппе подтолкнул локтем лётчика с перевязанной щекой. Сказал с гордостью:

– Мой зять! Вот такой мужик!

* * *