Маленькая принцесса

Несколько дней лил дождь, на улицах было мокро и грязно, стоял туман. Ходить за покупками было нелегко, и Сару вечно куда-то посылали, пока ее ветхая одежда не промокла насквозь. Перья на старой шляпке были еще нелепей, чем прежде, в расшлепанных башмаках хлюпала вода. Ко всему этому ей хотелось есть, мисс Минчин ее наказала. От холода, голода и усталости лицо у нее совсем осунулось, и прохожие подобрее с жалостью глядели на нее. Но она этого не знала, она спешила дальше и дальше, пытаясь думать о чем-нибудь другом. Сейчас это было очень нужно. Она «представляла» и «воображала» изо всех сил, но почти ничего не получалось, мало того — она думала, что из-за этого еще голоднее и холоднее. Однако она не сдавалась и, пока талый снег сочился в ее рваные туфли, а ветер пытался сорвать потрепанную жакетку, она говорила сама с собой, хотя губы у нее и не двигались.

«Представим, что одежда у меня сухая, — думала она. — И туфли целые, и теплое пальто, и шерстяные чулки, и хороший зонтик. Я подхожу к булочной, где продают горячие пышки, и нахожу шестипенсовик… совершенно ничей. Представим, что я захожу в лавку и покупаю целых шесть пышек. И ем их, одну за другой».

Иногда в этом мире случаются странные вещи. Случились они и с Сарой. Переходя улицу по страшной грязи, почти что вброд, она ступала как могла осторожней, а потому глядела под ноги; и вдруг увидела, что в канаве что-то блестит. Это была серебряная монетка, затоптанная множеством ног, но не совсем потускневшая — правда, не шестипенсовик, но все же целых четыре пенса.

Сара схватила ее холодной, посиневшей рукой.

— Ой, — задохнулась она, — так и вышло! Так и есть!

И тут, верьте не верьте, она увидела не просто лавку, а булочную. Румяная, толстая, миловидная женщина ставила на окно поднос с горячими пышками, прямо из печи — крупными, круглыми, да еще с изюмом.

Сара чуть в обморок не упала — и от удивления, и от дивного зрелища, и от заманчивого, теплого запаха, просочившегося сквозь витрину.

Она знала, что имеет право тратить свою монетку. Та пролежала долго в грязи, и владелец ее давно исчез в потоке прохожих.

«Нет, лучше я подойду, спрошу, не потеряла ли чего хозяйка», — едва не падая, подумала она, и поднялась на крыльцо, оставляя мокрые следы. И тут увидела то, из-за чего остановилась.

У лавки сидела девочка еще жальче, чем она — какой-то комок лохмотьев, из-под которых торчали босые, красные ноги. Лохмотья никак не могли их закрыть, а сверху, из-под шапки грязных волос, виднелось грязное личико с большими голодными глазами.

Сара сразу поняла, что они — голодные, и сердце у нее сжалось.

«Вот, — сказала она, вздохнув, — одна из моих подданных. Она еще голоднее меня».

Представительница народа, глядя на нее, немного посторонилась, чтобы ее пропустить. Она привыкла всем уступать. Она знала, что если ее увидит полицейский, он ее прогонит.

Сжимая монетку, Сара постояла в раздумье, потом сказала ей:

— Ты голодная?

— А то нет! — хрипло ответа девочка. — А то нет!

— Ты сегодня обедала? — спросила Сара.

— Ну, прямо! — сказала та еще глуше. — И не завтракала, и не ужинала. Ничего я не ела.

— С каких пор? — спросила Сара.

— Кто его знает! Не ем и не ем.

Сара взглянула на нее, и ей стало еще хуже. Но странные мысли не утихали, и она говорила себе самой, еле держась от голода:

«Когда принцессы в изгнании… и очень бедны… и у них ничего нет… они все равно делятся с народом, если кому-то хуже, чем им. Да, делятся. Пышка стоит пенни. Если бы у меня был шестипенсовик, я бы купила шесть штук. На двоих мало, но все лучше, чем ничего».

— Подожди-ка, — сказала она нищей девочке и вошла в булочную. Там было тепло и пахло прекрасно. Хозяйка собиралась поставить на окно еще одно блюдо с пышками.

— Простите, — сказала Сара, — вы не потеряли монетку… серебряную, четыре пенса?.. — и положила деньги на прилавок.

Женщина взглянула на них, потом — на изможденное серьезное личико и изношенную одежду.

— Нет, — ответила она. — Ты ее нашла?

— Да, — сказала Сара. — В канаве.

— Вот и держи, — сказала женщина. — Она тут, наверное, неделю лежит. Теперь не узнаешь, кто ее потерял.

— Да, конечно, — сказала Сара. — Просто я решила вас спросить.

— Мало кто спросил бы, — растерянно, озадаченно и ласково сказала женщина. — А ты не хочешь чего-нибудь купить? — прибавила она, заметив, как Сара смотрит на пышки.

— Если можно, четыре пышки, — сказала Сара. — Они ведь стоят пенни.

Женщина подошла к окну и положила в бумажный пакет не четыре, а шесть пышек.

— Нет, четыре, пожалуйста, — сказала Сара. — У меня только четыре пенса.

— Это я для веса, — добродушно сказала женщина. — Скушаешь после. Ты ведь хочешь кушать?

У Сары потемнело в глазах.

— Хочу, — сказала она. — Очень хочу, спасибо вам большое. А потом… — она думала прибавить: «там сидит совсем голодная девочка», но в булочную вошли сразу два или три покупателя, все они спешили, и, снова сказав «спасибо», она вышла.