Маленькая страна

„Я тоже“, — усмехнулась про себя Лина: она прекрасно сознавала, что с Беттом не стоит связываться, даже заручившись помощью Гейзо, — Майкл ведь был абсолютно ненормальным, а кто же без острой необходимости выясняет отношения с психами?

— Меня очень тревожит судьба друга Вилли, — вздохнула она.

В глазах у Гейзо промелькнуло изумление. Он быстро отвел взгляд, но Лина успела прочесть его мысль: „В груди у Снежной Королевы проснулось сердце!“

Что ж, он не ошибся: Феликс Гэйвин действительно сумел растопить лед, и теперь девушка ис- | кренне переживала за приятеля Вилли, за охранявшего ее Джима и за всех, кто мог случайно подвернуться Бетту под руку.

Она не знала, как избавиться от нахлынувших на нее чувств, но еще более странным ей казалось то обстоятельство, что она и не пыталась этого сделать;

Все это очень больно ранило, а Лина не любила боль, однако она то и дело ловила себя на мысли, что не хочет выходить из своего нового состояния. Она не могла отрицать, что оно принесло ей жестокие муки, но вместе с тем к ней пришло и кое-что еще. Что-то незнакомое. Сострадание, наверное…

А оно, в свою очередь, подарило ей надежду на будущее: да-да, как ни поразительно, но, заботясь о других, Лина стала чувствовать себя лучше. Это шло вразрез со всеми учениями Ордена и, что еще хуже, могло оказаться обманом, временным помешательством, но Лина все сильнее укреплялась в решимости никогда больше не быть прежней.

Конечно, это не поможет ей заполучить Феликса.

Зато она сумеет обрести покой. А ведь она искала его всю свою жизнь — просто не понимала, чего именно ей не хватает… пока не встретила Феликса Гэйвина.

— По-твоему, человек может измениться? — спросила Лина Гейзо.

Он снова посмотрел на нее, на этот раз уже не скрывая своего удивления.

— Я имею в виду — измениться по-настоящему, — уточнила она. — Не внешне и не за счет маски, которую надеваешь перед тем, как повернуться лицом к миру, а вот здесь, — она прикоснулась к своей груди, — в самой глубине души.

Гейзо окончательно растерялся:

— Я не уверен, что понимаю вас…

— Не бойся, — подбодрила его Лина. — Забудь на минуту о том, что ты работаешь на меня, и выскажи свое мнение.

— Это зависит от масштабов перемен, — заметил Гейзо. Он не назвал никого конкретно, но Лина сразу поняла, что он говорит о ней. — Если они большие, глубинные, то вряд ли человеку удастся справиться с ними легко и просто: ему потребуется долгое время и море терпения, чтобы привыкнуть к ним, но для того, кто по-настоящему одержим своей целью, нет ничего невозможного.

„Но это же интерпретация одного из главных учений Ордена!“ — удивилась Лина.

И в этот момент яркая мысль пронеслась у нее в голове.

„Должно быть, так и приходит просветление, — с улыбкой подумала она. — Все вокруг вдруг становится на свои места, и нет на свете ничего такого, что было бы неподвластно твоему пониманию. Проблема кроется вовсе не в учениях Ордена, а в том, как люди истолковывают их“.

— Спасибо, Джим, — произнесла она вслух.

5

— Джон Мэдден очень могущественный человек, — начал Гонинан.

После того как они допили чай, он пригласил Джейни и Клэр прогуляться к небольшой бухте. Она находилась довольно далеко от коттеджа и окружавших его полуразрушенных строений — то есть от всего, что было создано руками человека. Здесь буйная растительность окончательно вышла из-под контроля и вернулась в свое первобытное состояние.

Все трое присели на каменный выступ — гладкий и серый, как старая кость.

— Помимо магических способностей у Мэддена есть огромное состояние и власть. Остальные члены Тайного Совета Ордена Серого Голубя также занимают очень влиятельное положение в обществе. Вместе они сформировали глобальную сеть, опутывающую все сферы мирового бизнеса и политики.

— Почему, — не удержалась Джейни, — злодеи каждый раз оказываются либо бизнесменами, либо политиками?

Гонинан улыбнулся:

— Так было всегда. Они стремятся к власти, а бизнес и политика дают эту власть.

— И еще религия, — добавила Клэр.

— И еще религия, — согласился Гонинан. — Отсюда и Орден Серого Голубя.

— А кому они там служат? — спросила Джейни. — Этому серому голубю? Или Мэддену?

— Религия подразумевает служение высшему божеству, — ответил Гонинан, — но, как это часто бывает со всем, что не имеет четкого материального воплощения, границы религии колеблются в зависимости от подхода. Одни ищут в ней утешения, другие — надежду на лучшую долю в загробном мире, третьи — просветления, но есть и такие, кто рассматривает ее как Путь к власти, уже не предполагающий служения. А Путь этот, в свою очередь, меняется в соответствии с тем, кто на него ступает — даосист или Алистер Кроули.

— А кто это такой? — поинтересовалась Джейни.

— Вообще-то он корнуоллец. Родом из Плимута. Кто-то ненавидит его, кто-то превозносит… Все опять же упирается в личность человека, который высказывает свое мнение.

— Кроули был очень злым, — заметила Клэр. — Проповедовать его учения могут только чудовища.

Гонинан покачал головой: