Маленькая страна

— А его магия, она какая? — поинтересовалась Джейни. — Просто интуиция, с помощью которой он манипулирует людьми?

— Нет. Его магия настоящая.

— Но…

— Вспомните мифы и легенды.

— Вы намекаете на то, что они основаны на реальных событиях? — удивилась Клэр.

— Отчасти. Мифы помогают нам объяснять непонятное и допускать невероятное. Посредством их мы взаимодействуем с духом мира, или, говоря языком Юнга, с „расовым“ бессознательным. Ведь, несмотря на различное происхождение, все мифы перекликаются друг с другом, и именно это в конечном счете позволяет им объединять и нас.

Благодаря древним мифам и их новым версиям — религиям мы постигаем истину и соприкасаемся с тайной. Подумайте, сколько великих деяний совершили те, кто еще в детстве был вдохновлен легендами о короле Артуре и его рыцарях Круглого стола, или с какой решимостью восставали на борьбу с несправедливостью повзрослевшие любители историй о Робине Гуде!

Можно до бесконечности объяснять детям, как правильно поступить в той или иной ситуации. Это очень легко, но зачастую малоэффективно, и дело тут вовсе не в безнравственности юного поколения. Просто молодым присущ бунтарский дух. Они не желают принимать слова старших на веру — особенно здесь, в нашем так называемом западном обществе. Но, читая древние мифы и легенды, ребенок впитывает дух старины и без нудных наставлений усваивает трудные уроки через подтекст. Так было всегда.

Сегодня реальных героев заменили заводные куклы.

Популярные певцы и кинозвезды формируют пантеон, которому поклоняется молодежь, и это страшно, поскольку нередко исполнитель, гневно осуждающий торговлю наркотиками, двумя неделями позже оказывается арестованным за хранение героина, а герой, спасающий мир на экране, дома зверски избивает жену.

И тут подтекст уже таков: делай все, что хочешь; главное — не попадись.

— А магия? — спросила Джейни, когда Гонинан замолчал.

Все это время она мучительно пыталась связать то, что он говорил, с основной темой их беседы.

— Магия реальна, — ответил Гонинан. — Причем реальной ее делаем мы сами. Однако, подобно мифам и легендам, она умирает, когда о ней забывают, и тогда ее призрачные королевства отдаляются от нашего мира — ведь волшебные жители не могут обитать рядом с теми, кто отрицает их существование.

— А как насчет книги Данторна? — поинтересовалась Клэр.

— Перед чаем я рассказывал вам о талисманах, помните?

Обе девушки кивнули.

— Для вас это птицы, — добавила Клэр.

— Птицы — это мой тотем или, если угодно, мой личный талисман. Как и талисман, тотем обладает способностью настраивать разум человека на определенную волну, где ему открываются тайные знания, но, в отличие от него, служит не всем, а лишь избранному, потратившему на его поиски много труда и времени.

Билл многое принес в жертву, прежде чем перед ним отворились врата в Призрачный Мир. Написанная им книга стала его тотемом, но по неведению он вложил в нее силу, сделавшую ее вместе с тем и универсальным талисманом — то есть работающим на всех, кто к нему прикасается.

— Не понимаю, — пожала плечами Джейни.

— Разные люди по-разному воспринимают одно и то же произведение, — объяснил Гонинан. — Как именно — зависит от их сущности. А теперь представьте себе книгу, которая сама предлагает каждому читателю персональную историю.

Джейни нахмурилась:

— То есть „Маленькая страна“, которую читаю я, отличается от тех, что будут читать другие люди?

— Совершенно верно.

— Но это невозможно!

Гонинан улыбнулся:

— Конечно, нет. Если не верить в магию.

— Но Дедушка не…

Джейни осеклась на полуслове, осознав, что никогда не обсуждала с дедом сюжет романа — равно как и с Феликсом. А Клэр вообще не читала „Маленькую страну“…

— Итак, — продолжал Гонинан, — первейшая цель книги — отразить внутренний мир того, кто к ней прикасается.

— Выходит, она будет одинаковой всякий раз, когда мне вздумается заглянуть в нее? — спросила Джейни.

— Этого я не могу сказать наверняка. Скорее всего, да. Но если вы изменитесь, она изменится вместе с вами.

— Но это нарушит логическую последовательность событий, — заметила Джейни.

— Вовсе нет — она просто станет иной.

— А слова, которые мы читаем, принадлежат Данторну? — спросила Клэр.

— Вряд ли. Хотя какая-то часть — безусловно, все-таки книга является его творением.

Джейни растерянно молчала. Все услышанное казалось ей полнейшим бредом. Этого просто не могло быть!

„Конечно, нет, — раздался у нее в голове смеющийся голос Гонинана. — Если не верить в магию“.

Магия… Мифы и легенды…

Сердце Джейни стремилось принять их, но ум упорно отвергал как вымысел.

Все, о чем говорил Гонинан, не вписывалось в рамки реального мира, в котором жила Джейни, и в то же время вызывало в ее душе какой-то странный отклик, — казалось, она это когда-то знала, но со временем забыла, и вот теперь каждая фраза Гонинана будила в ней воспоминания.

— Так что же нам делать с книгой? — поинтересовалась Клэр.