Маленькая торговка спичками из Кабула

Я жду подходящего момента, а он все не наступает. Нужно, наконец, самой с ним заговорить. Фархад не живет с нами вот уже три года. С тех пор как он начал работать учителем английского в соседнем колледже. Чтобы получать немного больше, он подрабатывает там охранником, поэтому в его распоряжении есть маленькая комнатка, в которой он живет с другими двумя братьями. Благодаря этому для нас в доме остается немного больше места, ведь у нас всего две комнаты на четырнадцать человек. Когда нас одиннадцать, жить гораздо легче. Фархад уже взрослый. Он устраивает свою жизнь и не обязан ни с кем считаться. Он приходит каждую неделю, составляет для нас план того, что мы обязательно должны делать. Мой брат очень строгий и глубоко верующий. Если он узнает, что кто-нибудь из нас украл что-то или кого-то обманул, он нас убьет. Каждый вечер мама носит своим сыновьям ужин. Она всегда готовит одно и то же. Их любимое блюдо — жирную картошку фри с кориандром. Совсем не диетическое блюдо, да еще и никакого разнообразия, но для мальчиков в таком возрасте это особого значения не имеет. Когда Фархад приходит к нам, он разговаривает с мамой. У нас нет никаких личных секретов, мы живем друг у друга на голове. Мы перебиваем друг друга, мы следим друг за другом, мы ругаемся и, в конце концов, все вместе ожесточаемся. Мне надоела эта теснота, которая не дает мне поговорить с собственным братом. Поэтому я придумала одну хитрость. Я вырвала страничку из своей школьной тетради. Взяла свою любимую ручку с фиолетовыми чернилами. Я старалась не сделать ни одной помарки: «Фархад-жаан[19], мне нужно с тобой поговорить. Найди меня как-нибудь на Чикен-стрит». Я сложила записку пополам и еще раз пополам и аккуратно сунула ему в карман. Буду молиться, чтобы он нашел ее. Я засыпаю, уже почти спокойная.

После уроков я быстро попрощалась с подружками. Они не поняли, почему. Я хотела посмотреть, не ждал ли меня у выхода из школы Фархад. Но его там не было. Чтобы выйти на Чикен-стрит, мне нужно было всего лишь перейти улицу и пройти мимо министерства внутренних дел. Но я решила не торопиться и купила себе пачку чипсов: от голода у меня уже начинала кружиться голова. Я с жадностью съела их по дороге. На Чикен-стрит я встретила Энайатулаха и крикнула ему:

— Эй, ты случайно не видел Фархада?

— Нет, не видел. Но я только что пришел. Спроси лучше у Мухаммеда.

Мухаммед мне очень нравится. У него всегда улыбка до ушей, она занимает две трети его лица. Кажется, он все время улыбается. Он некрасивый, у него большие уши и впалые глаза. А еще он очень худой. Он как будто растет слишком быстро, спортивные штаны ему всегда коротки, а из матерчатых теннисных тапочек, которые он носит на босую ногу, вылезает не поместившийся большой палец. Он будто бы не понимает, что выглядит смешно, и этим он мне нравится. Я думаю, у него в жизни были такие трудные моменты, после которых понимаешь, что внешнее не так уж и важно. Мухаммед — самый настоящий мальчик из всех мальчиков, которых я знаю. Однако его это не спасает. Однажды какой-то торговец ради шутки выплеснул ему в лицо ведро воды. Мухаммед был весь мокрый с головы до ног. Он удивленно посмотрел на меня. Почему он, а не кто-нибудь другой? Потому, что у него вид простака. Это правда, но в этом-то его достоинство. Мухаммед никогда не лжет, и если он тебя любит, он сто тысяч раз тебе это докажет.

Когда я увидела его, он шел, волоча свои длинные ноги, мимо магазина кожгалантереи. Он пытался продать карту Афганистана какой-то американке, которая никак не хотела уступать ему несколько афгани. Увидев меня, он оставил эту несчастную жертву его угасшего коммерческого интереса.

— Эй, Диана-жаан, как твои дела?

— Ты не видел моего брата Фархада? — спросила я. Он нахмурился:

— Нет, я его не видел. А что случилось? Тебе нужна помощь?

— Нет, Мухаммед, ничего страшного. Если ты его увидишь, скажи ему, что я работаю на другом конце улицы, ладно?

Я быстро пошла вверх по улице. Спорим, он не придет? Чувствую себя такой уставшей и одинокой. Как я хочу проснуться однажды утром и понять, что это был просто страшный сон и что и у меня есть право на счастье! А вместо этого с каждым днем становится все тяжелее и тяжелее, будущее кажется все более и более мрачным, и я ничего не могу с этим поделать. Сегодня я чувствую себя беспомощной и почти смирившейся.

17 Разговор

Я сама на себя злюсь за то, что сомневалась в Фархаде. Как я могла поверить, что он меня тоже бросил? Фархад работает больше, чем может. У него просто не было времени прийти ко мне. Я уже больше ничего не ждала, когда вдруг встретила его по дороге из школы. На нем была чересчур, на мой взгляд, обтягивающая рубашка и ботинки с острыми носами, от которых его ноги казались огромными. Волосы у него были напомажены и зачесаны назад. Он сказал мне: