Маленькая услуга

Окно со стороны водителя опустилось, и показался молодой человек, в которого отцы дочерей-подростков будут стрелять, едва увидев. У него была бледная кожа и глубокие серые глаза. Его темные, слегка вьющиеся волосы были достаточно длинные, чтобы декларировать протест, и растрепанные с тщательно продуманной небрежностью. Он был одет в черный кожаный пиджак и белую рубашку. И то, и другое стоило дороже, чем любые два предмета мебели в моей квартире. Ярким контрастом был шарф, связанный неопытной рукой из толстой белой пряжи, обернутый вокруг его шеи поверх пиджака и прижатый воротником. Он смотрел прямо вперед, так что я видел только его профиль, но я был совершенно уверен, что другой половиной лица он ухмыляется.

— Томас, — сказал я. — Человек менее высокий, чем я, тебя бы возненавидел.

Он усмехнулся.

— Там в самом деле есть кто-то меньше, чем ты? — При этих словах он вытаращил на меня глаза, но сказано это было совершенно невозмутимо, его лицо замерзло, выражая абсолютную нейтральность, и оставалось таким несколько секунд. — Плохая ночь, Гарри. Ты похож на …

— Десять миль плохой дороги?

Он слегка улыбнулся, совсем чуть-чуть.

— Я собирался сравнить тебя с енотом.

— Ну и дела. Спасибо.

— Да на здоровье.

Он щелкнул пультом, чтобы отпереть пассажирскую дверь. Я уже отходил от шока и замечал даже самую слабую боль в теле, особенно пульсирующее жжение, сосредоточенное в сломанном носу. Я забросил свой посох в кузов грузовика, наполовину ожидая отзывающийся эхом грохот, когда он упал на дно, сел, закрыл дверь и пристегнулся, в то время как Томас тронулся с места. Он тщательно всматривался в тяжелый снег, по-видимому, выискивая маленькие машины, на которые он по нечаянности мог наехать.

— У тебя где-то болит, — сказал он немного погодя.

— Только когда я дышу, — раздраженно отозвался я. — Почему ты так долго добирался?

— Ну, ты знаешь, я так люблю вскакивать посреди ночи, тащиться через снег и лед, чтобы изобразить шофера для сварливых исследователей плохого образа жизни. Вот поэтому так долго.

Я проворчал нечто, что, вероятно, могло быть расценено как извинение кем-то, кто меня знал.

Томас так и понял.

— Что случилось?

Я рассказал ему все.

Томас мой брат по матери, моя единственная семья.

Он слушал.

— И затем, — закончил я, — я отправился в поездку на грузовике-монстре.

Рот Томаса дернулся в быстрой улыбке.

— Это уж-ж-жасно мужественно, не правда ли?

Я осмотрел машину.

— Не боишься пропустить свои любимые передачи?

— Кого это волнует? — сказал Томас. — На это есть TiVo.[25]

— Хорошо, — ответил я. — Потому что, наверное, пройдет какое-то время прежде, чем я верну тебя твоей расписанной спланированной жизни.

Томас театрально вздохнул.

— Почему я?

— Потому что если я хочу найти Марконе, лучше всего начать с его людей. Но так как нет никакого сообщения о том, что он пропал, то некоторые из них могут плохо отреагировать, когда я приеду и начну шнырять вокруг. Так что ты будешь прикрывать мне спину.

— А что, если я не хочу прикрывать твою спину?

— Придется, — сказал я бессердечно. — Мы — семья.

— Ну ладно, допустим, — согласился он. — Но интересно, ты все это хорошо продумал?

— Пытаюсь продумать на ходу.

Томас покачал головой.

— Слушай, ты знаешь, что я никогда не пытаюсь учить тебя, как ты должен работать.

— Кроме сегодняшнего вечера, очевидно, — сказал я.

— Марконе — большой мальчик, — ответил Томас. — Он связался с Сообществом сам. Он знал, что делал и для чего он туда пошел.

— И? — протянул я.

— И… А там темный лес, — сказал Томас. Он смотрел, прищурясь, сквозь густой снег. — Образно говоря.

Я буркнул.

— Он сам себе постелил постель, так пусть же в ней и спит?

— Что-то в этом роде, — ответил Томас. — И не забывай, что Мёрфи и полиция не будут особо озабочены кампанией «Спасайте короля!»

— Я знаю, — сказал я. — Я и сам хотел бы отступить в сторону и оттуда глядеть на то, как идут дела. Но речь идет не о Марконе.

— А о чем?

— Мэб сожрет меня живьем, если я не сделаю так, как она хочет.

— Подожди, Гарри, — сказал Томас. — Не думаешь же ты в самом деле, что Мэб излагает свои планы и побуждения напрямик? — Он запустил дворники. — Она по какой-то причине хочет Марконе. Еще вопрос, пойдет ли ему на пользу, если ты спасешь его для нее.

Я нахмурился, как ночь.

Он поднял руку и начал загибать пальцы

— Ну и предположим, первое: он жив и пока здоров. Второе: ты сможешь его найти. Третье: ты сможешь вывести его живым. И четвертое: противник не убьет тебя и не покалечит.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил я.

— То, что ты сражаешься против игрока с краплёной колодой, и что ты понятия не имеешь, собирается ли Мэб поддерживать тебя, когда плохие парни начнут тебя прессовать, — он покачал головой. — Более разумно было бы уехать из города. Куда-нибудь в теплые края на несколько недель.

— Мэб воспримет это, как личное оскорбление, — сказал я.

— Мэб — деловая женщина, — ответил Томас. — Жуткая и фантастическая, но холодная и расчетливая. Сомневаюсь, что она стала бы преждевременно сбрасывать тебя со счетов, пока для нее ты все еще представляешь собой потенциального рекрута.