Маленькая волшебница

— Лиин, не верь в глупые сказки. Даже вечный король вселяться может только в своих детей, воспитанных специальным образом. Но и у него с первое время проблемы с речью, движением и вообще всем на свете. Читала я описания одного беглого лекаря.

— Проблемы с речью? — переспросила Лиин.

— Понимаешь, мы все разные. То, как мы живем, как говорим, как ходим, оно все есть у нас в голове. Даже наш рост, на это влияет. И если в чужую голову вложить свои воспоминания, хорошо, если десятая часть совпадет и станет как надо. Это словно пытаться на одномачтовую рыбацкую лодку приладить оснащение с душечкиной баркентины, да так, чтобы все поместилось и стало работать как надо.

— Ага, — сказала Лиин. — Но как же тогда…

— Милая, бабушка душечки всего лишь вернула мне магию и обновила мои полузабытые знания и умения. Ну и отправила помогать своей непутевой дочери. А потом, пока плыли к Медвежему острову, я просто постепенно стала вспоминать ее жизнь, да и не только ее, так, словно это я была, просто в прошлой… в прошлых жизнях. Словно эти воспоминания спали, а потом появились. От этого Малышка Мелана вовсе не перестала быть малышкой Меланой. И изначально даже не поумнела, чужой мудростью очень сложно пользоваться с непривычки, даже если уверена, что это именно мудрость и что так будет лучше. И к чужим знаниям, намного превосходящим твои, привыкнуть сложно. И… Знаешь, некоторые, отчаявшись, выбирали младенцев и пока росли, напрочь забывали эти прошлые жизни. Правда, ни к чему хорошему это не приводило. Одного нам даже пришлось убить, навсегда, чтобы не смог переродиться. Потому что ожившая стихия без памяти, это действительно страшно, особенно если она выбрала тебя врагом, а ты помнишь, что это твой близкий друг. Другие, устав и желая сохранить себя хотя бы на еще одну жизнь, искали безумцев, которые, на самом деле, давно себя потеряли. Перестали быть кем-то и не стали бы сопротивляться, если попытаться превратить именно их в воспоминание о прошлой жизни. Но магов среди таких безумцев исчезающее мало, так что…

— А если попытаться сделать воспоминанием не безумца? — спросила любопытная Лиин.

— Тоже ничего хорошего не получится. В лучшем случае раздвоение личности, — вздохнув, сказала Мелана.

И Лиин поняла, что кто-то из ее близких друзей пытался что-то такое сделать и закончилось все вовсе не раздвоением личности.

И Лиин вовсе не хотелось знать чем. Хватит с нее на сегодня страшных историй.

— Ладно, давай спать, — предложила Мелана. — Завтра нам еще лошадей кормить яблоками, недоеденными мужчинами. И венок плести для победителя гонки. А там традиционно то крапиву подбросят, то булавки в цветочные стебли засунут. Весело.

Лиин согласилась, что действительно весело, и пошла в свою комнату.

А там ее ждали на столе большое румяное яблоко, если и сорванное в императорском саду, то до того, как фрукты стали есть муравьи и птицы, веточка сирени, которую заставил расцвести какой-то маг-садовод, и очередная записка.

— У, Змей, — сердито прошептала Лиин, узнав из записки, что следующему желающему поговорить о наследницах, следует рассказать о Сое и об Уточке. И нахально потребовать награды за столь ценные сведения. — Подслушивал, значит. Ну я тебя… Интересно, если носить с собой кочергу, я сильно выпаду из образа кроткой и нежной невесты?

Лиин огляделась, но вместо того, чтобы примериться к кочерге, достала с полочки вазочку с сухоцветами, вытряхнула на стол успевший побледнеть букетик, набрала в вазочку воды и засунула туда сирень. А потом соорудила на столике композицию из вазы с сиренью, яблока и веточек сухоцветов, которые сверху присыпала пеплом из записки, вспыхнувшей, стоило Лиин выпустить ее из рук. Хорошо, хоть ничего не подожгла, так и осталась лежать почерневшим листом, ожидая, пока девушка подберет и раскрошит.

Хорошо все-таки быть магом огня. А то Лиин как-то читала историю, в которой девушке пришлось записку от любовника съесть, чтобы ее никто не увидел случайно. Невкусно, наверное, было.

Маялина, она же Уточка, со вздохом отложила книгу и потянулась. Пора было ложиться спать, хотя книга очень интересная. И вовсе не легкомысленный девичий роман, кто бы что ни думал. Книжки для девочек Маялина не особо любила, ей гораздо больше нравились приключения. Или мемуары людей, переживших множество приключений в своей жизни. Папа всегда смеялся над этим увлечением и говорил, что это от того, что его нежной дочери никогда не попасть в приключение на самом деле. Вот она и тянется к неведомому. А мама такие книги не одобряла, считала, что они учат девочек лишнему и ненужному. Мама вообще все на свете считала лишним, кроме умения управлять домом.