Маленькая жена

Руки Кассии задрожали, и она вывалила украшения назад, в сундук. Продолжая плакать, девушка, запрокинув голову, посмотрела прямо на мужа. Он не сводил с нее взгляда. На его красивом лице, выдавая чувства мужчины, застыла тревога.

- Я – предательница, Александр, - страшным шепотом сообщила Кассия.

Он вздрогнул от ее слов.

- Что ты такое говоришь, Касси? – ласково спросил мужчина.

- Только правду, - она сглотнула, - я предала свой народ. Все эти люди – мертвы, а я же, Господи, я – жена того, кто их убил.

- Касси, - Александр, стиснув челюсти, сильнее обнял жену.

- Да, да, Александр, - девушка тряхнула головой, и волосы рассыпались по ее обнаженным плечам, - быть может, именно от твоего меча погиб мой брат.

Повисло тягостное молчание. Александр, продолжая обнимать жену, шептал ей ласковые слова,  в надежде, что та успокоится. Кассия же – все плакала и плакала, не в силах остановиться. Больше всего в этот миг девушка ненавидела одного-единственного человека.

Себя.

В дверь постучали, раздался мужской голос – звали господина. Александр, нехотя разжав объятия, поцеловал жену в макушку и произнес:

- Я прошу тебя, дождись меня. Сейчас я все улажу и вернусь к тебе, Касси.

Она вяло кивнула головой. Мужчина не хотел уходить. Будь его воля – он остался бы, но воины ждали своего господина. Быстро одевшись, Александр убрал сундук подальше от глаз жены, и на прощание, поцеловал ее.

Кассия не знала, как долго она просидела вот так – обнаженная, прикрытая лишь одеялом. Ее тело продолжало сотрясаться, и она никак не могла унять эту дрожь и этот липкий холод, пробирающейся к ее душе. Девушка прошлась взором по спальне – в ней царила мрачная полутьма. Кассии стало не по себе.

С трудом, она поднялась на слабые ноги. Испытывая дискомфорт от собственной наготы, девушка надела ночную рубашку. Теплее от этого не стало. Кассия, охваченная тревогой и невыразимой скорбью, тщетно пыталась успокоиться. Она забыла все молитвы. Душа ее стонала и заливалась кровавыми слезами, оплакивая Говарда и всех тех, кто пал при Гастингсе.

Ненависть снова поднялась в груди Кассии. Девушка ненавидела себя – люто, презирая, не давая себе ни оправданий, ни поблажек. Она была жестока к себе, как к самому настоящему врагу. Такое с Кассией было впервые. До конца не понимая, что она делает, девушка подошла к окну. С трудом, но Кассии удалось открыть его. Ледяной воздух ворвался в спальню, следом за ним залетел снег. До ушей девушки донесся вой метели. Так же, мучая, выла и ее душа.

Кассия, упершись ладонями в каменный подоконник, устремила взор вдаль – на черном фоне едва проглядывались огни крепостной стены. Темно и мрачно, холодно и страшно. Девушка заплакала – только в этот раз тихо, обреченно. Боль в груди измучила ее настолько, что хотелось только одного – избавиться от нее. Странно, но темнота там, за окном, теперь показалась Кассии прекрасным способом для этого…

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Тьмы утягивала ее. Ветер, продолжая завывать, теперь, жестоко обнимая Кассию за дрожащее, слабое тело, тянул ее все дальше и дальше – туда, где уже не было ни каменного подоконника, ничего. Лишь пустота. Девушка, находясь в состоянии крайней разрушительном: глубокой скорби и беспощадной ненависти к себе, устремила затуманенный слезами взор вдаль.

Зловещее ненастье набирало силу. А вот Кассия продолжала слабеть. Она, вцепившись подрагивающими пальцами в каменный подоконник, подалась вперед – теперь ее волосы, подхваченные свирепым порывом ветра, развевались, как стяг. Легкие обжигал ледяной воздух, но на лбу Кассии проступили капельки пота. Внутри нее шла борьба. Девушка, застонав от собственного бессилия, легла грудью на подоконник. Игнорируя его холод, Кассия потянула руки в темноту. В эти страшные мгновения девушка считала себя потерянной и обреченной. Казалось, свет ее души и чистота разума, перестали существовать.

Была лишь скорбь и ненависть.

Задыхаясь от слез, Кассия смотрела в темноту – она, как воронка, утягивала девушку к себе, шепча на ухо ложные обещания. Что – шагни Кассия в воздух, и все печали, вся скорбь и горе, мгновенно покинут ее. Что не будет больше ни боли, ни печали и страха. Не будет слез.

Эти обещания звучали так сладко, что, не будь Кассия человеком верующим, она бы, не задумываясь, сделала шаг вперед. Но сейчас – девушка сомневалась и боролась. Неверно думать, что человек, верующий в Бога, не подвергнется таким испытаниям. Испытываются все, так или иначе. Но человеку дается право выбора, так же, как и Кассии в этот страшный, решающий миг.

Не в силах более смотреть на черный омут ночи, девушка сжала веки. Слезы продолжали струиться по ее бледным щекам, в груди – по-прежнему, все стонало от боли. Вся жизнь по сравнению с этой болью казалась незначительной, размером с блоху – никчемную, бесполезную.

Внезапно, в сознание Кассии, пробиваясь через стену скорби, закралось видение-воспоминание. Лучащиеся теплом глаза смотрели на нее, а голове раздался голос: « я хочу простого человеческого счастья с тобой, жена».