Маленькие

Марья Ивановна задумалась – вполне возможно, что Иван как-то повлиял на поведение коровы: такая сильная энергия, оживляющая мертвецов, могла повлиять, это точно. Взглянул разок-другой, и скотине оказалось достаточно, но как быть? Не докладывать же Людке всю правду…

– Гриш, а можешь сказать Рыжухе, что Иван Денисович больше не будет приходить, никогда она его больше не увидит. Люда, я думаю, что это какое-то недоразумение, но если Иван Денисович так волнует твою корову, я скажу ему, чтоб больше не приходил. Такие казусы случаются, у меня в детстве была кошка Мурка, но, когда родилась сестренка, она так ее возненавидела, чуть глаза не выцарапала. И кошку пришлось отдать подруге…

Подходя к машине, Марья Ивановна услышала за спиной фразу, сказанную вполголоса, но наверняка с расчетом быть услышанной: «А Лилипутиха-то стыд совсем потеряла». Плевать. Но почему Иван такой мрачный? Он ведь не слышал Гришкиных откровений, сидел в машине. Или слышал? Может, они за километр слышат или сразу к мозгу подключаются, что-то такое Иван рассказывал…

– Маша, можно я так буду к вам обращаться? Устал уже от этой официальности.

– Ну конечно, Иван, даже нужно, я же к вам без отчества теперь обращаюсь.

– Я должен вам признаться, Маша. Я вынужден был применить один прием, вы тоже попали под его воздействие. Не волнуйтесь, это неопасно, просто я решил быть с вами предельно откровенным. То, что я рассказываю, пока не укладывается в вашем сознании – это не страшно, со временем всё встанет на свои места. Но я не хочу манипулировать вами, другими людьми иногда приходится…

– Да что произошло? Уж не томите, рассказывайте.

– Григорий почувствовал мое присутствие – вернее, не мое лично, его притянули родственные импульсы, так называемые lyu-вибрации, которые питают физическое тело атов. А ваш Гриша теперь в каком-то смысле ат, его существование поддерживают именно lyu-вибрации, потому что человеческие исчезли в момент смерти. Впрочем, личность его осталась прежней, человек он добрый, совестливый, поэтому и способности употребил на доброе дело. Ну вот, это была теоретическая база, это понятно?

– М-м-м, вроде бы понятно… нет, не очень. Вы сказали, что его душа исчезла в момент смерти, и вы заменили ее на эти леу-вибрации, но…

– Душа – это импульсная структура другого рода, более автономная и устойчивая, мы называем ее «дигуа гумиу», то есть «отдельно идущая в потоке». А что такое lyu-вибрации? Они привязывают душу к физическому телу, пришивают ее, что ли… Причем у людей свои нитки, у атов – свои, это волны разной природы. Так вот, у Григория душа пришита нечеловеческими нитками, так яснее?

– Вроде. Значит, душа бессмертна?

– Смотря что считать бессмертием…

– Ладно, это сложная тема, видимо. Что же всё-таки приключилось?

– Когда Григорий вышел на улицу осматривать крупный скот, то почувствовал близкое присутствие родственных импульсов, а я, дурак, не поставил защитный барьер. Он бросился ко мне, и это выглядело со стороны весьма дико – был нормальный мужик и вдруг спятил. Упал на колени перед лилипутом и стал молиться, целовать землю, восклицать: «Учитель, спаситель, благослови и покарай за грехи!» Случился взрыв эмоций, он, конечно, не осознавал, что делает и что им движет, а народ развеселился, само собой. И что мне было делать? Чтобы не портить репутацию уважаемому доктору да и себя уберечь от лишних сплетен, я стер память последних трех минут всем присутствующим. И вы, Маша, попали под раздачу, каюсь.

– Фантастика какая-то… я действительно ничего не помню… нет, не помню. А вы слышали, что сказал Гришка про Рыжуху? Это корова моей соседки, ну, которая потерялась.

– Нет, я же сидел в машине.

– Ну, мало ли. Он сказал, что корова вас боится.

– Меня?

– Якобы корова ему сообщила, что вы залезали к ней в живот. Вернее, он так прочел ее мысли… как вам такое?

Иван молчит, не отвечает. Зря она ляпнула! Наверняка обиделся, зачем было передавать эту глупость? Корова дура, что с нее взять? Да и Гришка тоже… какие вообще у животных могут быть мысли? Так – чувства, впечатления, у людей редко встретишь связные мысли. Так что зря человека обидела, но сказать всё равно нужно было – в более мягкой форме, но надо. Она ведь пообещала, что Иван больше приходить не будет. А как иначе? Допустим, всё это полнейшая чушь, но у соседки больной муж, живут в нищете, без коровы совсем пропадут. После Гришкиного диагноза визиты Ивана будут раздражать соседей, отношения с ними испортятся, это к гадалке не ходи… С другой стороны, после всех этих исцелений, и оживлений, и стираний памяти… скорее всего, Иван как-то причастен к этому делу, Марье Ивановне стало неуютно. Если можно с такой легкостью стирать воспоминания у толпы народа…

– Да уж, час от часу не легче. Так и сказал? И соседка ему поверила?

– Ну… она растерялась, расстроилась, конечно, не знает, что и думать.

– Наверное, лучше мне у вас пока не появляться, чтобы не волновать соседей.

– Да, некоторое время лучше не надо… но я сама буду приходить в гости, могу каждый день, хотите?