Маленькие ангелы

Всё произошло очень быстро. Кот сорвался с места, выстрелив, как пружина, и в этот момент Сервин бросился прямо на него, пробежав у кота под брюхом. Глухой удар, как будто упало что-то тяжёлое, прозвучал позади них, и Лира, обернувшись, увидела, как Йольский кот разворачивается и готовится к следующему прыжку. Большое чёрное облако промелькнуло справа от них, и сани шарахнулись влево, оставляя протянутую лапу в стороне. Зловеще сверкнули красные угольки и на миг пропали в темноте леса, чтобы снова появиться уже с другой стороны. Сервин петлял, как мог, увиливая от кота, который возникал то справа, то слева. Мохнатая тьма пролетела над Лирой, исчезнув между соснами, а в следующую секунду стальной коготь с противным скрежетом провёл по идеально гладкому дереву, оставляя рубец. Олень ринулся направо, сани опасно накренились, и Лире пришлось срочно налечь на левый борт, чтобы они не перевернулись. Дорога пошла вверх, и вот уже между двумя большими полупологими склонами показались вымпелы Чёртовых ущелий.

Когда Сервин влетел на каменистую площадку, означавшую начало новой горной системы, Лира увидела, как Йольский кот, раздражённо виляя хвостом из стороны в сторону, остановился у выхода из леса, провожая взглядом сани: дальше начиналась уже не его территория.

— Счастливого Рождества!.. — донеслось со стороны леса, и Йольский кот, сверкнув на прощание своими красными рубинами, исчез в Заспанных горах.

Лира проверила подарки — все ли на месте, ничего ли не сломалось — и, убедившись, что всё в порядке, обвела взглядом предстоящий путь. Чёртовы ущелья назывались Чёртовыми не просто так: узкие скользкие тропинки сплошными серпантинами обвивали острые скалы, между которыми зияла чёрная пропасть. Наверное, можно было бы спуститься вниз, чтобы не подвергаться лишний раз риску, но проверять глубину темнеющей бездны никто не хотел. До сих пор было неизвестно, обитает ли кто-то в Чёртовых ущельях, и если обитает, то кто, потому что ещё ни разу ни одна птица не пролетела через каменистые уступы и ни разу горный баран не огласил их своим цокотом. Иногда здесь пропадали человеческие путники, но их пропаже никто не удивлялся, потому что сорваться в бездонную тьму, неудачно оступившись, здесь ничего не стоило. Редко в Чёртовых ущельях было спокойно: большинство времени тут бушевала метель, делая непроходимыми и без того едва различимые дороги. Вот и сейчас где-то вдали плотной, почти чёрной стеной шёл непрерывный снег.

Хоть Чёртовы ущелья и считались необитаемыми, Лира догадывалась, кто мог жить среди этих неприступных скал. Незваный гость — как и Йольский кот, и Грила, — приходу которого никто не будет рад. Лира практически ощутила напряжение, повисшее в воздухе, словно вот-вот должна была разразиться гроза, и сильнее сжала края саней, заглядывая за спину Сервина вперёд. Тонкий серебряный звон колокольчика эхом отражался от гор, и казалось, будто этот звон наполнил всё пространство между ущельями, привлекая внимание его опасных обитателей. На миг Лире ужасно захотелось снять бубенчик, но она сразу прогнала эту мысль — это было бы то же самое, что опустить флаг во время битвы, даже если он выдаёт местоположение.

Сервин тоже весь как будто напрягся, сжался; он очень внимательно смотрел под ноги, часто переходя с рыси на шаг, каждый раз наблюдая, как маленькие камешки, выскользнувшие из-под его копыт, исчезают в непроглядной темноте бездны. Полная луна жёлтым фонарём появилась на горизонте, освещая ледяную дорожку серебристым светом, и собиралась снова исчезнуть в серой густой вате. Надвигалась буря.

Когда они медленно въехали в непроглядный снежный туман, а снег острыми иголочками заколол лицо, Лира, прикрывая рукой факел, который грозил вот-вот погаснуть, вышла из саней и встала рядом с Сервином. Выбранная ими дорога была здесь довольно широкая: две большие повозки спокойно разъехались бы, даже не задев друг друга. Колючий ветер бросил в лицо очередную порцию снега, который, казалось, летел параллельно земле, и дико завыл, будто хотел выплеснуть на заплутавших путниках всю свою ярость. Луна погасла, скрывшись за кучевыми облаками, и без того неясные звёзды померкли, а белый снег стал совсем серым, словно кто-то забыл его постирать. Пламя факела робко затрепетало и, несколько раз попытавшись противостоять разбушевавшейся стихии, погасло. Стало совсем темно.

Лира взяла Сервина под уздцы и пошла впереди, прижимаясь к холодной скале. Гулкий удар, похожий на набат, пробежал между гор, которые отзеркалили его в многотысячное эхо. «На этот раз точно лавина», — подумала эльфийка, пытаясь разглядеть какой-нибудь уступ, чтобы снова разжечь огонь. Вскоре она нашла его: тёмная пещера голодно смотрела на путешественников, готовая проглотить их целиком, и дышала холодным мертвецким воздухом, который исходил изнутри. Чем-то пещера напомнила Сервину жуткого морского чёрта, но тот сразу прогнал наваждение, стараясь не углубляться в плохие мысли. Лира разожгла огонь.