Маленькие человечки

– Значит, он поймал их, когда они были совсем маленькими, – решила Хелен. – Может, даже не в этих местах, а в другой части Ирландии.

– И научил говорить по-немецки? – спросил Мэт.

– Или ездил в Германию и нашел их там. Может быть, в Швейцарии. Ведь и там немало укромных уголков.

– Он был ирландцем, – возразил Мэт. – Он никогда ничего не говорил о Германии моему отцу, и у него был очень сильный коркский акцент. Зачем бы он стал учить их немецкому, а не английскому?

– Минуточку, – подал голос Дэниел. – Спросите ее об этом. Спросите, на их ли родном языке говорил он.

Они увидели, как она покачала своей маленькой головкой, как задрожала косичка черных волос у нее на груди. Она ответила, а Стефан перевел:

– Нет. Он говорил с ними на незнакомом языке. Он вообще мало говорил – только отдавал приказания. Я думаю, на английском. Она помнит, он произносил чтото похожее на «сделай это».

– Так что мы возвращаемся туда, откуда начали, – подытожил Уоринг. – Они всегда жили в комнате с домиками, и у них не было ни матерей, ни отцов, и они говорили по-немецки.

– Может, она лжет, – высказала предположение Хелен.

– А зачем? – удивилась Черри.

– Чтобы сбить нас с толку. Может, там, внизу, или где-нибудь на болоте обитает целое племя.

– Домики в башне, – сказал Дэниел. – Замок на двери в комнате и заделанные окна. Мы знаем, кто был Йет Огоххе. И она говорит по-немецки. Если она и скрывает что-то, так это свое происхождение. Я не могу понять зачем.

Все замолчали, обдумывая услышанное. Тишину нарушила Хелен:

– А что мы будем с ней делать?

Это был насущный вопрос. Бриджет поняла, что не представляет, как на него отвечать. Само событие было таким удивительным, что она даже не задумалась о последствиях.

– Вы теперь точно разбогатеете, – повернулся к Бриджет Уоринг.

– Разбогатею?

– Заголовки в газетах. Телекамеры у входа. «Маленькие человечки из Киллабега!».

– Нет, – твердо сказала она.

– Нет?

Это была инстинктивная реакция. Она терпеть не могла, когда вторгались в ее личную жизнь, и всегда предпочитала держаться в тени. Даже страшно было представить такую картину. Но она думала не только о себе, а еще и о маленьком существе – и других в башне – и решила бороться за них. Она понимала, что это не кукла, а человек – миниатюрный, но живой и впечатлительный.

– Этого надо избежать, – заявила она. – Подумайте, что может стать с ними.

Уоринг нервно улыбнулся.

– Сначала я думал, что вы с Дэниелом придумали историю про маленьких человечков, надеясь привлечь внимание прессы, – признался он. – Простите меня.

– Не надо тешить себя иллюзиями… – начал Дэниел. Бриджет повернулась к нему, он быстро договорил: – Я не предлагаю зарабатывать таким образом деньги. Но ведь это рано или поздно станет известно.

– Ты уверен?

– Шеймус хранил эту тайну годами и мог унести с собой в могилу. Но он жил один и держал их взаперти в комнате, ключ от которой всегда носил с собой. Ты собираешься посадить их обратно и закрыть?

– Нет, конечно.

– Не забывай также о миссис Малоне и Мэри. А постояльцы? Даже если все присутствующие пообещают хранить тайну, что сделают те, кто приедет потом? А станут ли они молчать об этом? Ты же не сможешь их заставить…

– Конечно, надо передать их кому следует, – подал идею Уоринг.

– А кому следует?

– Ученым. Людям, которые попытаются узнать, что с ними делать и как с ними обращаться.

– То есть людям вроде тебя, – высказала свое мнение Хелен. В ее голосе опять послышались враждебность и нескрываемое презрение. – Чтобы посадить их в клетки или в маленькие комнатки с прозрачными стенами. Взвешивать их еду, дерьмо и мочу. Наблюдать, как сношаются – сколько раз и кто с кем. Рентгеновские снимки, анализы крови и мочи и спинномозговые функции. А затем проверить мозг: посмотреть красивые электроэнцефалограммы. А старина Уоринг Селкирк дергает за ниточки и собирает материал для великой работы, издав которую он наконец увидит свое имя горящим разноцветными огнями рекламы.

Он неприязненно посмотрел на нее и спокойно сказал:

– Ты сгущаешь краски. Можешь предложить что-нибудь другое? Что еще, по-твоему, их ждет, кроме работы в цирке?

– Мне кажется, вы оба ничего не поняли, – подал голос Мэт.

Он смотрел на малышку и на Черри, которая все еще держала ее в руках. Его лицо раскраснелось от выпитого этим вечером, а в голосе слышались злые нотки. Он говорил с горечью, делая ударение на каждом слове, и обратил на себя их внимание. Даже Грета смотрела на него. Бриджет больше не думала о ней как о человеке: Грета казалась такой крошечной и походила на куклу.

– Они не животные, – продолжал Мэт. – У них такие же души, как у нас. Поэтому у них есть права. После того, как их зарегистрируют, они смогут голосовать за Фине Гал или Фианна Файл. Или отправиться в Англию и голосовать за лейбористов или консерваторов. Или в Германию – там выбор побольше. Голодать они не будут, им есть что продать.

– Продать? – удивилась Бриджет. Он быстро взглянул на нее.