Маленькие истории. Сборник рассказов разных лет (СИ)

- Говори быстрее, наше время здесь на исходе! - напутствовал он уже бегущего во все лопатки Кенси вслед. Юноша исчез во тьме, ничего не ответив.

Некоторое время Пернатый ходил туда и сюда в ожидании, потом немного посидел, вглядываясь в ночь. Затем он поднялся в воздух и облетел селение кругом. В одном приземистом длинном доме неярко светились окна, но во дворе никого не было.

- Старейший, пора в дорогу! - крикнул ему один из драконов, прилетевший от холма.

- Знаю. Но подождем еще немного. Иначе мы рискуем вернуться в племя ни с чем.

Сказав так, Пернатый сделал еще несколько кругов над жилищами, но из дома со светом так никто и не вышел.

- Старейший... - на этот раз к нему приближался тот самый дракон, что рассказывал Кенси о Долине перемен.

- Оставь титулы, Сказитель. Ненамного-то я тебя старше. Иначе мне придется звать тебя Хранителем древних знаний, Велеречивым и Многомудрым.

- Хорошо, хорошо, Пернатый... уговорил. Чего ты медлишь? Парень испугался и убежал! А если и нет, у нас все равно не осталось времени его ждать. Скоро рассвет.

- Ты прав, друг, - произнёс Пернатый грустно. - Он уже не вернётся. Улетаем.

Два дракона быстро присоединились к остальным, уже начинающим забирать вверх, к тускло мерцающей выше облаков небесной двери. В этом году посещение Долины для них закончилось ничем.

- А все-таки жаль, что... - начал было Сказитель, но тут прямо перед ним из облачной толщи взвился свечой молодой дракон с длинным, как у воздушного змея хвостом. На его спине, отчаянно цепляясь за что придется, лежали юноша и девушка.

- А я правда тоже так смогу? Ну, как ты, Кенси? - верещала девчонка, захлебываясь от восторга. Ее спутник вопил без слов и хохотал. Какой же настоящий дракон испугается полета!

- За мной, молодежь! - крикнул что есть мочи Пернатый, заметивший, как начинают дрожать и блекнуть края портала и метнул свое тело в проход. Все еще не оправившийся от изумления - вот это да! Без помощи старших научиться оборачиваться! - Сказитель ринулся за ним.

Кенси успел проскользнуть за стариками в последнюю минуту, да и то с третьего раза. Все-таки это был его первый полет. Юного дракона мотало в воздухе из стороны в сторону и все же он смеялся, как безумный, вторя друзьям. Для них троих наступало время перемен.

Загадка природы

- Выросло у нас, сынок, как-то дерево сливовое, чудесное. Высотой, значит, саженей двадцать, а на самой верхушке плод, да такой, скажу тебе, крупный, да такой ароматный! Не захочешь - облизнёшься. И никто тот плод сорвать не мог, как ни пытались. Карабкаться начнёшь, так либо шлёпнешься разом, либо глаза листьями поранишь. Коли и доберёшься до середины - непременно или ветки слишком тонки окажутся, или руки-ноги ослабнут. Лестницу приставишь - вместе с нею и упадёшь.

Но это всё бы ещё ничего. А вот когда осень пришла, а слива как висела, так и висит, тряси не тряси, тогда послали за мудрецом.

Мудрец усы в пиве измочил, коржиков пожевал, да и указал: дерево не трогать, а только ждать, что будет. Ибо такова загадка природы, а загадка... как то бишь её... "загадка есть продукт таинственный и человеческому пониманию недоступный". С тем и уехал.

Осень прошла, зима лютует, а слива знай себе висит. Крутобока, красна. От мороза да ветра ничуть не скукожилась, даже больше стала. Чудеса, да и только. Хотели уж было срубить дерево от греха подальше, да слов мудреца побоялись. Природа ведь она того... Загадка, одним словом!

Так и весна незаметно вернулась. Морозы на убыль, ледоход вовсю. Отмучились, стало быть. Глядим, а слива-то, никак, падать собралась! Да и пора бы уж: выросла с целый арбуз, ствол под весом таким гнётся. Опять за мудрецом послали. Пришёл под парусом, угостился, как положено, велел сызнова ждать. Теперь уж, правда, и сам остался. День прошёл, второй, третий, мудрец как будто домой засобирался. Скучно, да и недосуг. Человек учёный, понимать надо. А на четвёртый день, с утра самого, как затрещит вдруг в дереве что-то!

Все, конечно, к сливе, мудрец с портняжным аршином несётся - чудесный плод, стало быть, в обхвате измерять. В книгу потом занести грозился. Ветка, зрим, надломилась, едва держит. Такую-то махину поди, удержи! Бабы плачут: сочувствуют, знать. А потом, как совсем в той ветке сила иссякла, так и грохнулась слива наша оземь. Треснула аккурат посерёдке, а там, где косточке быть, зверь оказался крылатый. Сам чёрный, глазищи как у кошки, и хвост змеиный. Мудреца первым делом облапил и как не тянули, сойти не желает. Так бедняга со зверем тем в город и ушёл. А и поделом: куда ж ты, голова учёная, первым в незнакомую трещину-то лезешь.

Говорят, дружба у них теперь. Днём книги умные читают, а по ночам - милое дело! - рыбалка с охотой. На крыльях куда хочешь добраться можно.

А слива та ох и кислющая же оказалась, всей деревней три дня отплеваться не могли. Небось, недозрела ещё.

Приезжали к нам по первости всякие, всё смотрели, языками цокали. Да толку ли! Дерево сухое стоит, ни листочка. Все силы в зверя летучего ушли, не иначе. Потом, конечно, отстали. Какой интерес на него, неродящее-то, глазеть.