Маленькие истории

– Эй, сальдата, варатнички пришей?

– Не буду.

– Сальдата, ты как дембилю отвичала? Встань!

Саша Бибик поднялся во весь свой богатырский рост и, спокойно глядя Джанибекову в глаза, повторил:

– Не буду.

Старослужащий Джанибеков оценив рост салаги, с угрозой процедил:

– А ну, наклонись!

Саша, не желая втягиваться в конфликт и демонстрируя свою дружелюбность, слегка наклонился и тут же получил удар в грудь.

Не задумываясь и не меняясь в лице, Саша легко шлепнул своей лапой Джанибекова, отчего маленький киргиз ласточкой перелетел три кровати и тихо устроился на полу перед четвертой. В казарме наступила тишина, а Саша направился к «дембелю». Тот не подавал никаких признаков жизни. Саша бережно поднял «деда» на руки и сказал:

– Не волнуйтесь, ребята, он живой и к утру оклемается. Где его кровать?

Казарма после этих слов оживилась:

– Ты каким спортом занимаешься?

Бибик пожал огромными плечами:

– Никаким.

– А что на гражданке делал?

– Папе помогал. Он лесник.

– И как помогал ты папе?

– Ну, браконьеров из леса гоняли и охотились.

– На кого охотились?

– На медведя. Идем в лес, находим берлогу. Папа просовывает палку в отверстие в крыше берлоги, оно у мишки для воздуха, и тревожит медведя, мишка выходит из берлоги – я его в охапку и держу, а папа его ножиком…

– Вот, Светик, – продолжал Василий, – скажи, как малюсенькому киргизу, даже будучи целым «дембелем», справиться с Сашей, если он медведя удержать мог, у которого удар лапы килограммов двести будет? Этот Саша потом еще отъелся – он за шестерых шрапнель ел, или перловку в переводе на гражданский язык. А на турнике, я лично видел, с привязанными к каждой ноге гирями по тридцать два кило подтягивался девятнадцать раз! Под конец службы он в санчасти работал: все витамины поедал, оставляя всех бойцов без этих пилюлей.

– Мишенька, наш ведь не Саша Бибик, как он в армии будет?

– Так же, как и в жизни.

Толян и Федян

Друзья с детских лет, хулиганы и безобразники в прошлом, а в настоящем верные друзья, отцы своих детей, мужья любимых жен, собираясь на вахту в Нижневартовск, запаслись всем, на их взгляд, необходимым: выпивкой, закуской и сигаретами. С большими баулами теплых вещей и прочего, что могло пригодиться на Севере, они вошли в плацкартный вагон скорого поезда. Купе оказалось уже занятым мирно расположившейся веселой компанией из восьми мужчин.

– Здорово, мужики! – приветствовал Толян собравшихся за столом.

– И вам не хворать, – ответил рыжий косматый парень. – Далеко с нами ехать будете?

– Так далеко и так долго, что получится, это вы с нами едете. Но это не главное. Главное у нас с собой. – Толян колыхнул сумкой с продуктами, откуда послышалось звяканье полных бутылок.

Компания с одобрением рассмеялась:

– Ну доставайте, что там у вас припасено!

Федян мигом выставил на стол две бутылки и кружки себе и другу.

За знакомством и выяснением, кто куда едет, выпили по одной и налили по второй. Шутили, смеялись, весело отвечали на замечания пассажиров, общались с проводником, и когда появился очередной повод «вздрогнуть», с трудом разделили остатки выпивки. Компания, видя, что «боеприпасов» больше нет, стала расходиться по своим купе. Федян, провожая всех взглядом, подмигнул другу со словами:

– Ну а мы продолжим, чтобы наши бабы не плакали и чтоб счастье нас не чуралось!

– Ага, «не чуралось» чтоб нас счастье… У нас осталась одна бутылка, а ехать еще два дня!

– Фигня, что там у нас по расписанию, пойду посмотрю.

Тем временем поезд подходил к большой станции. Из окна открывался вид на огромное поле маленьких электрических огоньков, они мерцали и вспыхивали, затем промелькнул яркий фонарь и ослепил Толяна на короткое время. В межполочном пространстве появился Федян в трениках, майке и тапочках:

– Самара сейчас будет. Стоянка тридцать минут. Я магазинчик знаю недалеко, денег возьму и сбегаю. Стереги наше добро, пошел я… – Мужчина выглядел решительно, спорить с ним не стоило – за долгие годы дружбы они знали о друг друге все.

Поезд еще только медленно останавливался, когда Толян увидел друга, уже шустро пробиравшегося между людьми на перроне. Состав немного продвинулся и остановился. На вокзале было светло как днем. В отведенные на стоянку полчаса пассажиры совершали посадку и высадку, выходили подышать свежим воздухом, размяться да и просто покурить. Толян же сидел в душном вагоне и злился сам на себя: «Нужно было отдать Федьке последнюю бутылку и на сегодня хватило бы, а завтра – оно и есть завтра. Зато теперь бы стояли на улице и курили… А то сторожи ему, а что тут сторожить? Ведь ничего ценного, кроме документов, нет, денег мало, вещи только для работы. Пойду я на улицу – покурю».