Маленькие мужчины

– Я смочил водою его горячий, сухой язык, и если бессловесная тварь может выказать благодарность, то он ее выказал. Но вода принесла ему мало пользы. Страшная рана мучила его, и я не мог вынести его страданий. То, что я сделал потом, было очень тяжело, но я совершил это из сострадания и знаю, что он простил меня.

– Что же вы сделали? – спросил Эмиль.

– Гм! – сказал Сайлес, и на его грубом лице появилось такое страдальческое выражение, что Дэйзи подошла к нему и положила свою ручку на его колени.

– Я застрелил его.

При этих словах все слушатели вздрогнули. Майор был в их глазах героем, и рассказ о его трагической смерти произвел на них сильное впечатление.

– Да, я застрелил его, чтобы избавить от страданий. Сначала я потрепал его по шее и сказал: «Прощай», а потом положил его голову поудобнее на траву, посмотрел в последний раз в его любящие глаза и прострелил ему голову. Он умер сразу, потому что я хорошо прицелился. И когда я увидел, что он лежит неподвижно и больше не стонет от боли, то порадовался за него. Но – нет, я не стыжусь этого! – я обнял его за шею и заплакал, как ребенок, – и Сайлес, растроганный воспоминанием о своем верном коне и рыданиями Дэйзи, провел рукавом по глазам.

С минуту никто не говорил ни слова; мальчики приняли рассказ о гибели Майора так же близко к сердцу, как Дэйзи, хотя и не заплакали.

– Мне хотелось бы иметь такую лошадь! – вполголоса сказал Дэн.

– А тот раненый тоже умер? – тревожно спросила Нэн.

– В то время он был еще жив. Мы лежали с ним целый день, а ночью несколько человек из наших пришли искать раненых. Они, конечно, хотели в первую очередь взять меня, но я попросил их отнести сначала его, так как он страдал больше меня. У него хватило еще силы протянуть мне руку и сказать: «Спасибо, товарищ!» Это были его последние слова, через час он умер в походном лазарете.

– Вам, наверное, было легче от того, что вы были добры к нему, – сказал Деми, на которого рассказ подействовал очень сильно.

– Да, мне было приятно думать об этом, когда я долго лежал совсем один, положив голову на шею Майора, и смотрел, как восходит месяц. Мне хотелось похоронить мою бедную лошадь как следует, но это было невозможно. Я отрезал прядку волос от ее гривы, она и теперь у меня. Хотите на нее взглянуть?

– Да, пожалуйста, покажите, – сказала Дэйзи, вытирая слезы.

Сайлес вынул из кармана свой «ранец», как он называл старый бумажник, и вынул из него сложенную бумажку, в которую была завернута прядь белых лошадиных волос. Дети молча глядели на эту прядку, которую Сайлес положил на свою широкую ладонь, и никому из них не казалась смешной его любовь к Майору.

– Это очень хорошая история, она мне нравится, хоть я и плакала. Большое вам спасибо, Сайлес, – сказала Дэйзи, помогая ему уложить и завернуть его сокровище, тогда как Нэн засунула ему в карман пригоршню поджаренных зерен, а мальчики расхваливали его историю, в которой, по их мнению, было два героя.

Сайлес ушел, растроганный оказанной ему честью, а маленькие заговорщики продолжали говорить о Майоре, поджидая новую жертву.

Этой жертвой оказалась миссис Джо. Она пришла примерить на Нэн пару новых фартучков, которые шила для нее. Ей позволили спокойно войти, а потом окружили и, объяснив, в чем дело, потребовали, чтобы она рассказала какую-нибудь историю. Миссис Джо рассмешила их выдумка, и она немедленно изъявила свое согласие: счастливые детские голоса звучали так весело, что она была рада побыть здесь и забыть на время тревогу о своей сестре Мег.

– Я – первая мышка, которую вам удалось поймать, хитрые коты в сапогах? – спросила она, когда ее подвели к уютному креслу и предложили угощение.

Ей ответили, что до нее попался Сайлес. Миссис Джо потерла свой лоб, вспоминая подходящую историю.

– Что же мне вам рассказать? – спросила она.

– Какую-нибудь историю про мальчиков, – раздался дружный ответ.

– Чтобы их было много, – сказала Дэйзи.

– И чтобы они ели что-нибудь вкусное, – прибавил Фаршированный Кочан.

– Вы напомнили мне рассказ, написанный много лет тому назад одной милой старушкой. Мне он очень нравился, думаю, что понравится и вам, потому что в нем речь идет о мальчиках и о вкусной еде. Ну, слушайте. У мисс Крэн была школа для мальчиков в маленьком, тихом городке. Это была очень хорошая, старинная школа. Шестеро мальчиков жили в доме и еще пятеро приходили учиться. Одного из них звали Льюис Уайт. Его нельзя было назвать дурным мальчиком, но он был очень робок и потому иногда говорил неправду. Однажды соседка прислала мисс Крэн корзиночку крыжовника. Для еды его было мало и на всех не хватило бы, а потому добрая мисс Крэн, любившая доставлять удовольствие своим мальчикам, сделала дюжину вкусных пирожков с крыжовником.

– Я как-нибудь попробую испечь пирожки с крыжовником, – перебила Дэйзи, в последнее время опять пристрастившаяся к стряпне, – хотелось бы мне знать, так ли она их делала, как я делаю пирожки с малиной.

– Т-с-с! – сказал Нэт и сунул ей в рот разбухшее кукурузное зерно, чтоб заставить замолчать: этот рассказ представлял для него особый интерес.