Маленькие пленники Бухенвальда

— Назад! Цурюк! — истошно кричали лагершутцы, форарбайтеры[7], капо, блоковые. Но кантовщики уже врезались клином в их строй, дружно штурмуя препятствие Они не обращали внимания на удары, которые сыпались по головам и спинам.

Один удар палкой Петьке пришелся по левому плечу другой полоснул шею. Блоха только болезненно поморщился и еще сильнее пустился бежать. Сзади слышался топот стоял невообразимый шум. Петька оглянулся и увидел что за ним гонится «зеленый» с перекошенным от злобы лицом Он приказывал Петьке остановиться и тряс здоровенной, суковатой палкой.

«Убьет, — мелькнуло у Петьки в уме. — Один раз такой палкой ударит по голове — и конец…» Ноги его замелькали так быстро, словно застрочила швейная машина.

Скорей, скорей в барак!

Топот бандита, угрозы… Он все бежал. Петька уже слышит его дыхание — будто кузнечные меха работают.

Блоха со всего хода влетел в барак и ударом ноги открыл дверь в умывальник, создав видимость, что он туда убежал, а сам юркнул во входную дверь. Почти в тот же миг бандит ворвался в умывальник и там, видимо, упал, поскользнувшись на мокром полу.

Воспользовавшись этим, Петька оставил свое укрытие, выбежал из барака Теперь скорее в карантинный лагерь. Там народу тьма — тьмущая, бандит его потеряет. Петька уже не первый раз прячется в карантине. Теперь у него есть опыт.

Пробежав порядочное расстояние, он оглянулся: «зеленого» не видно Петька пошел шагом, стараясь отдышаться.

Да, укрываться от работы с каждым днем становится все труднее. В другой раз это может стоить жизни. Если бы этот бандит догнал Петьку, не миновать смерти… Может, догонит завтра или послезавтра, ведь с голодухи долго не набегаешь. Вот сейчас как задышался. Деревянные колодки — пудовые.

Недавно, убегая от каменоломни, Петька потерял одну колодку и почти целый день ходил без нее. Хорошо, что штубендинст, дядя Яша, выручил, отыскал где-то лишнюю колодку. Не греет эта обувь, только что не прямо босыми ногами по снегу ходишь.

«Нелегко нам здесь, — подумал Петька, — а ведь взрослым еще тяжелее. Порцию они получают такую же, как мы. Нам-то ее не хватает, а уж им и подавно».

В восьмом блоке, как и в карантинном лагере, эсэсовец имел привычку будить пленных среди ночи и выгонять босиком, в одних рубашках на улицу. Эти «прогулки» выжимали из них последние силы. Так закоченеют, что, вернувшись на нары, не могут согреться и заснуть.

Измученные, голодные, невыспавшиеся, уходят на каторжную работу…

Вот и малый лагерь, Петькино спасение. Как ни в чем не бывало, он вошел в один из бараков, окинул его быстрым взглядом и понял, что обстановка здесь не в его пользу. Посередине блока штубендинст подметал щеткой пол. В противоположном конце стоял блоковый и подозрительно разглядывал Петьку. Нужно немедленно убираться.

Блоха направился в следующий барак.

Там была сутолока. Заключенные выстроились в длинную, извилистую очередь. Петька сразу понял: идет санитарный осмотр. Это его не очень интересовало. Посмотрев на нары, он быстро вскарабкался наверх и исчез, как в темной пещере. Сразу же лег, набрав под голову соломы. Пусть теперь его ищет «зеленый», ему придется облазить нары во всех бараках.

Значит, еще один день Петька проведет не в каменоломне. Там пленников впрягают в повозки, нагруженные камнем, бьют плетками. Так, наверно, только с рабами обращались в древнем Риме, во времена Спартака.

«Эх, вот бы и здесь такой Спартак появился!»

И вдруг Петька услышал тихий мальчишеский голос, напевающий знакомую песню:

…Над волнами вместе с нами Птица — песня держит путь…

Петькино сердце так и всколыхнулось от радости. Он даже забыл об опасности, о том, что на голос неизвестного певца может прийти «зеленый».

Незнакомый мальчишка, лежащий где-то поблизости, все пел:

И на яхте, на линкоре
Красный вымпел над волной.
Не гулять гостям незваным
По берегам земли родной.

Оторванный от Родины, мальчик слушал эту песню и совсем не задумывался над тем, что слова ее расходятся с действительностью. Незваные гости — немецкие фашисты — давно уже разгуливают по берегам, милым Петькиному сердцу.

Песня все лилась. Блоха решил познакомиться с солистом. Он перебрался на нары пониже и увидел лежащего там мальчишку.

— Чего тебе? — прервав пение, спросил тот недовольно.

— Так просто, — ответил Петька и лег рядом с ним. — Первый раз в Бухенвальде песню слышу. Честное слово. Ты в этом бараке живешь?

— В этом.

У мальчика было серьезное, умное лицо. Петька продолжал:

— А я из большого лагеря. Наш барак — восьмой. Скоро, наверное, и тебя туда переведут, все ребята у нас… Там все равно мы познакомились бы… Тебя как звать?

— Бужу, Митя Бужу.

— Бужу? Это фамилия такая? Никогда не слыхивал. Смешно даже. Бужу… А кого будишь — и неизвестно.

Мальчик рассмеялся. — А у тебя какая фамилия?

Петька смутился:

— Да, знаешь, можно и без фамилии жить, я из детдома… А зовут меня Петька Блоха.

— Это, значит, и есть твоя фамилия. Вот такой уж я никогда не встречал. Но зато знаю песню про блоху. Хочешь спою?