Маленькие шалости примадонны

– Ничего, – пробормотал он. – Но вы меня извините, я должен кое-что проверить. Не верю, чтобы было такое совпадение.

Он сделал всего один звонок. Это был звонок нотариусу – поверенному в делах Евдокии.

– Вы сказали, что наследницей наша покойница назначила двоих – мужа и племянницу.

– Да, но мужу досталась меньшая часть. Собственно говоря, Евдокия ему вовсе ничего не планировала оставлять, но я ей объяснил, что если мужу, а он у нее уже пенсионер, не будет ею определена какая-то часть наследства, то ему все равно будет причитаться половина от того, что он мог бы унаследовать от своей жены по закону. Тогда Евдокия согласилась с моим предложением и все-таки определила ему в наследство меньшую часть своего состояния.

– Насколько маленькая была указана часть?

– Я бы сказал, мизерная. Вся основная масса наследства досталась племяннице. Впрочем, степень родства в завещании не была указана.

– Но вы можете мне назвать ее имя?

– Имя? Конечно, я могу назвать вам ее имя.

– Это Оливия?

Нотариус удивился:

– Какая еще Оливия?

– Племянница вашей клиентки.

– Видимо, тут закралась какая-то ошибка. Евдокия назначила своей наследницей Алину Степановну Харину.

– Это ее она вам представила как свою племянницу?

– Да. Но повторяю, этот родственный статус в самом завещании отражен не был. В завещании указано лишь имя той, кому покойница хотела передать все свое состояние.

Так вот кто оказался дочерью Евдокии. Та самая Алечка, которую уже подозревали в покушении на жизнь Евдокии! И теперь, с появлением завещания и новых обстоятельств, подозрения против Алечки вновь многократно разрастались в масштабах.

Глава 13

Алечку доставили на допрос уже утром. К этому времени Арсений с Фимой вернулись в город. Ночевать у гостеприимных хозяев Арсений согласился скрепя сердце, но поднялся чуть свет, разбудил Фиму, и они двинулись в обратный путь. Дарвина с Матильдой с собой не потащили, оставили их жить у Юрия Петровича. Его жене милые зверки необычайно приглянулись.

Она даже предложила:

– Продайте! Я у вас их куплю!

– Возьмите так. В знак благодарности за блины и ночлег.

Наутро Юрий Петрович подтвердил свое горячее желание дать разоблачительные показания против Чинарева.

– Чем скорей этого делягу закроют, тем лучше. Совсем распустился! Пасеку мою сжег, жену напугал! Так ему это с рук сойти не должно!

Но до этого было еще далеко. Пока что требовалось разобраться с Алечкой и с ее участием в убийстве Евдокии.

На допросе Алечка вначале держалась очень самоуверенно и вызывающе.

– Какие против меня доказательства, кроме дневника этой сумасшедшей? Она называет меня своей дочерью? Это чушь полнейшая! Бред сумасшедшей! Я – ее дочь!? Да любой в нашем театре подтвердит, что она меня ненавидела. Да что там ненавидела, она буквально вытирала о меня ноги. Гнобила по полной программе! Не упускала ни единой возможности, чтобы побольней уколоть или обидеть меня!

– Мы пообщались с вашими коллегами. Почти все они сходятся на том, что мнение Евдокии о ваших способностях или, верней, их отсутствии было вполне обосновано.

Услышав такое, Алечка на время потеряла дал речи.

А когда обрела, то завопила:

– Вы!.. Они!.. Вы все мне завидуете! Моему диплому! Моему образованию! Я окончила не какое-нибудь училище в Пупкином Овраге, а нашу консерваторию!

– Мы также пообщались и с вашими педагогами. Все они высказывались о вас как об усердной студентке, вот только ваши способности все они оценивали как весьма посредственные. Ничего не поделаешь, иногда на детях гениев природа отдыхает.

– Они мне все завидовали! Деньги моего отца и его положение в обществе не давали им покоя. Это не я посредственность, это они жалкие неудачники! Завидовали мне изо всех сил, а теперь сводят со мной счеты. Мстят мне за то, что я всегда была выше их по положению в обществе!

– Не стоит так задаваться. Когда ваш отец был в силе, он частично подкупал, частично давил на ваших преподавателей своим авторитетом. Отсюда и хорошие отметки в вашем дипломе. Но когда вашему отцу самому пришлось туго, то и заступаться за вас также стало некому. Тогда все педагоги и назвали вашу истинную цену в искусстве – три копейки за пучок.

Алечка побагровела. Но Арсений сознательно провоцировал Алечку. Памятуя о ее вспыльчивости и несдержанности, следователь вызывал подозреваемую на откровенный конфликт. И он своего добился. Алечка так разозлилась, что совсем забыла об осторожности.

– Все вокруг завидовали мне! Всегда! Во всем! А больше всех ненавидела меня Евдокия. Вы говорите, что она называла меня своей дочерью? Это полнейший бред. Не было человека, который бы ненавидел меня сильнее!

– Ей просто было больно видеть, как вы тратите свое время на ремесло, в котором никогда не сможете преуспеть. Она хотела вам только добра.

– Вы себя хоть слышите? Я вам говорю, Евдокия меня ненавидела и выживала.

– Из самых лучших побуждений. Видела, что вы не можете состояться в своей профессии, поэтому она и делала все, чтобы выжить вас из театра. Пока вы еще достаточно молоды, то могли бы найти себе занятие по душе.