Маленькие шалости примадонны

– Мне по душе выступать на сцене! Я актриса! Сцена – это мое призвание!

– Возможно, что и так. Но петь – это не ваше. Голосок у вас слабенький, со слухом тоже не все гладко. Вокальные данные отсутствуют, для серьезных выступлений вы не годитесь, но вполне сгодились бы для какого-нибудь театра-варьете или мюзик-холла. Уверен, что Евдокия много раз предлагала вам сменить амплуа. Из оперной дивы переквалифицироваться в актрису рангом попроще. Она не просила у вас, чтобы вы совсем забыли про сцену, она лишь предлагала вам ее сменить. Предлагала вам выбрать что-нибудь попроще, подоступней. Не всем же выступать на одной из лучших площадок страны, есть театры и для куда менее требовательного зрителя.

Да уж, в том, чтобы довести подозреваемую до ручки, Арсений очень хорошо постарался.

Алечка почти сравнялась цветом с вареным раком и завопила:

– Евдокия оттирала меня от главных ролей, потому что боялась конкуренции! Боялась меня! Стоило мне хотя бы однажды исполнить что-то более значительное той ерунды, в которую она меня закапывала, и все бы поняли, чего я стою! Евдокия же так поступала со мной, потому что видела во мне сильную соперницу, видела, что я могу потеснить ее на сцене, вот и старалась выдавить меня из труппы!

– О чем это вы? У вас же ни грамма того таланта, который был присущ Евдокии.

– А вы мой талант видели? Разве мне кто-нибудь позволил проявить мой талант? Только потому, что я не сплю со всеми подряд, меня и не выпускали на сцену. И у меня не было ни единой возможности, чтобы занять место Евдокии!

– Занять ее место на сцене? – насмешливо фыркнул Арсений. – Только в ваших мечтах! Вы же бездарны и к тому же глупы, словно пробка.

Это было уже откровенной грубой провокацией, но Алечка дошла до такой кондиции, что с легкостью поддалась на нее.

– А вот и нет! – завопила она во весь голос. – Ничего я не глупая! Я все просчитала! Я долго ходила кругами вокруг этой суки, которая погубила моего папочку! Это по ее вине и по вине ее любовника его посадили! Они могли его спасти, могли дать показания, которые бы его обелили хотя бы частично, но нет, они струсили! Предпочли отсидеться в кустах, свалить всю вину на него одного. Он мне сказал, почему так поступил. Он сказал: «Доченька, я взял всю вину на себя, а взамен Евдокия обещала мне, что позаботится о тебе так, как позаботилась бы о родной дочери»!

– Так и сказал?

– Слово в слово! Но разве эта гадина сдержала данное моему папе обещание? Ничуть не бывало! Она и пальцем о палец не ударила, чтобы помочь мне пробиться наверх. Даже совсем напротив, она делала все, чтобы затоптать меня! Любое мое начинание подвергалось ее критике!

– Она пыталась помочь тебе, давая дельные советы.

– Она меня позорила! Постоянно находила, к чему придраться. Говорила, тут ты недостаточно доучила арию, тут не так встала, тут у тебя недостаточно выразительная поза, а тут ты не вытянула верхнюю ля! Можно подумать, она сама была совершенством!

– Но ведь именно так это и было!

– Все равно! В театре достаточно бездарностей, которые все равно неплохо преуспевают. А все потому что им кто-то помогает, а моя «покровительница» меня только гнобила! И я даже не могла пожаловаться своему папочке, потому что мой дорогой, мой любимый, мой самый чудесный на свете папочка умер. И случилось это по вине этой стервы и лгуньи!

– И ты решила ей отомстить?

– Да! А как бы вы поступили на моем месте? Да, я все спланировала. Я знала, что у Евдокии с этим ее Чинаревым какие-то давние и очень непростые отношения. Знала я и про какой-то секрет, который их связывает. Я следила за Чинаревым, следила за Евдокией, а еще долгими ночами я очень много думала, как мне поступить. И однажды меня осенило. Это было так просто! Но я догадалась, как нужно поступить, чтобы погубить их обоих, а самой остаться в стороне!

– И что же ты сделала?

– Достаточно было заставить кого-нибудь из них запаниковать, и весь их союз рухнул бы в одночасье. Не верила я в их любовь. Они просто зависели друг от друга, боялись один другого. Это как во время горного обвала. Нужно было лишь немножко подтолкнуть один маленький камешек, и весь склон сполз бы вслед за ним!

– Но что ты предприняла?

– Я быстро поняла, что к Чинареву мне будет не подобраться. Никак! И тут я не могла ничего придумать. Его охраняли настоящие профессионалы.

– Могла бы попытаться его соблазнить.

– Я пыталась, – призналась Алечка, – но у меня ничего не вышло. Пришлось смириться с тем, что для меня он пока что недосягаем, и взяться за ту, которая была ближе.

– За Евдокию!

– У нее-то охраны не было почти никакой. Дурачка Никитоса можно было в расчет не брать. Да и Генка не питал к своей перезревшей женушке никакой нежности. Уважение, да. Страх, возможно. Но уважение и страх не уложат мужчину в кровать к женщине, не заставят его крутиться возле нее. Да, дома крутилась Оливия, но ее я не опасалась. Знала, что Евдокия частенько оказывалась на улицах одна. И я поняла, как можно этим воспользоваться. Пожилая женщина, передвигается одна и без охраны, легкая жертва для грабителей, не правда ли?