Маленькие женщины

– Он страдал лишь несколько часов и умер, как и жил: в бодрости и душевном покое, так что представляется грехом пятнать красоту его ухода громкими изъявлениями эгоистичного горя. Мы успели с ним проститься, и, держа Дейзи и Деми в объятиях, он уснул на груди у тети Мег. Больше ничего не скажу, мне сейчас это не по силам. – И мистер Баэр поспешно вышел, согбенный под грузом горя, ибо в лице Джона Брука он лишился и друга, и брата и занять опустевшее место было некому.

В тот день в доме царила необычная тишина. Младшие тихонько играли в детской, остальные – им казалось, что посреди недели вдруг настало воскресенье, – провели день за прогулками, посиделками на иве или в обществе своих питомцев, и много было разговоров про «дядю Джона», и всех не покидало ощущение, что маленький их мирок лишился чего-то нежного, сильного и справедливого, после чего осталось ощущение утраты, крепчавшее с каждым часом. В сумерках вернулись мистер и миссис Баэр, ибо Деми и Дейзи, единственное утешение своей мамы, не могли ее оставить. Бедная миссис Джо выглядела совершенно измотанной и явно тоже нуждалась в утешении, потому что, поднявшись по лестнице, она первым делом произнесла:

– Где мой маленький?

– Я десь, – ответил тоненький голосок, и Дан передал ей Тедди с рук на руки, а когда она прижала Малыша к груди, тот добавил: – Мой Данни весь день со мной игьяй, а я был хоёсим майчиком.

Миссис Джо повернулась, чтобы поблагодарить добрую нянюшку, однако Дан махал руками мальчикам, собравшимся в прихожей, и тихонько твердил:

– В сторонку, ей сейчас не до нас.

– Нет, не надо в сторонку. Вы мне нужны. Идите ко мне, милые мои. Ведь я вас на целый день бросила. – И миссис Джо протянула к ним руки, а они окружили ее и проводили в ее комнату – слов было сказано мало, но ласковые взгляды и неловкие попытки выразить свое горе и сочувствие оказались куда действеннее.

– Я очень устала. Полежу вместе с Тедди, а вы принесите мне чая, – попросила миссис Джо, стараясь ради них говорить бодро.

Они всей толпой ринулись в столовую и опустошили бы накрытый к ужину стол, если бы не вмешался мистер Баэр. Было решено, что один отряд отнесет матушке чая, а другой потом заберет посуду. Первая честь досталась самым близким и любимым: Франц понес чайник, Эмиль – хлеб, Роб – молоко, а Тедди потребовал, чтобы ему доверили сахарницу, которую по дороге успел облегчить на несколько кусочков. Какой-то другой женщине общество мальчишек показалось бы в такой момент назойливым – они роняли чашки и гремели ложками, изо всех сил пытаясь быть смирными и полезными, – однако миссис Джо оно устраивало, поскольку сердце ее в этот момент обливалось кровью, а памятуя, у скольких из ее подопечных нет ни матери, ни отца, она тянулась к ним с особым трепетом и находила утешение в их неуклюжей приязни. Именно эта пища насытила ее куда лучше, чем принесенный ими хлеб с маслом, очень жесткий. А потом срывающийся шепот Командора: «Держитесь, тетушка, это страшный удар, но мы сумеем оправиться» – взбодрил ее куда сильнее, чем чашка жидкого чая, который к тому же так сильно горчил, будто по дороге Эмиль ронял туда слезы. Когда миссис Джо поела, явилась вторая делегация и унесла поднос. Дан же сказал, протянув руки к сонному маленькому Тедди:

– Позвольте мне его уложить, матушка, вы очень устали.

– Пойдешь с ним, душенька? – осведомилась миссис Джо у своего маленького повелителя, покоившегося у нее на локте среди диванных подушек.

– Конесьно пойдеть, – заявил Малыш, и верный телохранитель унес его прочь.

– Вот бы и мне сделать что-нибудь полезное, – вздохнул Нат, когда Франц нагнулся над диваном и нежно погладил горячий лоб тети Джо.

– А ты можешь, дружок. Сходи за скрипкой и поиграй мне эти славные пьески, которые тебе в прошлый раз прислал дядя Тедди. Если что и может меня сегодня утешить, так только музыка.

Нат бросился за скрипкой и, усевшись у дверей, заиграл, как не играл еще никогда, ибо вкладывал в исполнение всю свою душу, а она проникала ему в пальцы. Остальные тихо сидели на лестнице, следя, чтобы никто не потревожил хозяйку дома. Франц так и остался на посту, и вот, окруженная утешителями, слугами и охраной, бедная миссис Джо наконец уснула и на час забыла о своих бедах.

Два дня прошли спокойно, а на третий мистер Баэр вернулся прямо после уроков с запиской в руке, вид у него был умиротворенный и умиленный.

– Хочу вам кое-что прочитать, мальчики, – сказал он и, когда все собрались вокруг, начал: