Маленькие женщины. Хорошие жены

И другая помощь пришла к Джо – со стороны скромных, полезных обязанностей и удовольствий, чью благотворную роль в её спасении нельзя отрицать и которые она постепенно научилась замечать и ценить. Мётлы и кухонные полотенца уже не казались Джо такими отвратительными, какими были когда-то, потому что всем этим заведовала Бет, и что-то от её домовитого духа словно сохранилось в маленькой швабре или старой щётке, которые так и не выбросили. Пользуясь ими, Джо поймала себя на том, что напевает песни, которые раньше напевала сестра, подражая аккуратности Бет и нанося то тут, то там небольшие штрихи, поддерживающие свежесть и уют, что стало первым шагом к тому, чтобы сделать дом счастливым, хотя она и не догадывалась об этом, пока Ханна ей не сказала, одобрительно пожимая руку:

– Чуткая вы малютка, удумали не дать нам соскучиться по нашей-то дорогой овечке. Мы мало говорим, да всё видим, и Господь вас вознаградит за это, увидите, уж Он вознаградит.

Когда они вместе сидели за шитьём у Мэг, Джо заметила, насколько лучше стала её сестра, насколько красиво она стала говорить, как много она знала о добрых женских порывах, мыслях и чувствах, как она была счастлива с мужем и детьми и как много они все делали друг для друга.

– Брак всё-таки прекрасная вещь. Интересно, расцвела бы я хотя бы наполовину так, как ты, если бы тоже попробовала? Уж я-то всегда считала, что да, – сказала Джо, сооружая воздушного змея для Деми в перевёрнутой вверх дном детской.

– Это как раз то, что тебе нужно, чтобы раскрыть нежную женственную сторону твоей натуры, Джо. Ты похожа на плод каштана – колючая снаружи, но шелковисто-мягкая внутри, и у тебя прекрасное ядро, если до него добраться. Любовь однажды заставит тебя показать своё сердце, и тогда грубая оболочка спадёт.

– Плоды каштанов раскрываются от мороза, мэм, и требуется хорошая встряска, чтобы они упали с дерева на землю. Мальчишки обожают собирать каштаны, а мне не хочется, чтобы они засунули меня в мешок, – ответила Джо, склеивая воздушного змея, которого никогда не унесёт ни один порыв ветра, потому что Дейзи привязала себя к нему вместо хвоста.

Мэг рассмеялась, с радостью увидев слабый проблеск прежнего духа Джо, но она считала своим долгом отстаивать своё мнение с помощью всех доводов из своего арсенала, и сестринские беседы не пропали даром, тем более что двумя самыми действенными аргументами Мэг были дети, которых нежно любила Джо. Горе лучше всего раскрывает некоторые сердца, и Джо была почти готова к тому, чтобы её засунули в мешок. Ещё немного солнечного света, чтобы каштан созрел, и тогда уже не мальчишка будет нетерпеливо трясти дерево, а мужская рука потянется, чтобы осторожно вытащить ядро из кожуры и убедиться, что оно крепкое и сладкое. Если бы она заподозрила это, то закрылась бы покрепче и стала бы ещё более колючей, чем когда-либо, к счастью, она не думала о себе, поэтому, когда пришло время, она сама упала с дерева на землю.

Итак, если бы она была героиней из нравоучительного сборника рассказов, она должна была бы в этот период своей жизни обрести совершенную святость, отреклась бы от мира и пошла творить добро в увядшем чепце, с религиозными брошюрами в кармане. Но, видите ли, Джо не была героиней, она была всего лишь борющейся с трудностями живой девушкой, как и сотни других, и она просто действовала в соответствии со своей природой, будучи грустной, сердитой, апатичной или активной, как подсказывало ей настроение. В высшей степени достойно говорить, что мы будем стремиться стать добродетельными, но мы не можем сделать этого сразу, и требуются длительные, мощные и совместные усилия, прежде чем некоторые из нас даже найдут правильную дорогу. Джо далеко продвинулась по этому пути, она училась исполнять свой долг, и если у неё это не получалось, она чувствовала себя несчастной, но исполнять его бодро – ах, это было совсем другое дело! Она часто говорила, что хочет сделать что-то исключительное, как бы трудно это ни было, и теперь её желание исполнилось, ибо что может быть прекраснее, чем посвятить свою жизнь отцу и матери, стараясь сделать их дом таким же счастливым для них, каким они делали его для неё? И если трудности были необходимы для того, чтобы сделать усилия ещё исключительнее, что могло бы быть более трудной задачей для беспокойной, целеустремлённой девушки, чем отказаться от своих надежд, планов и желаний, с радостью проживая свою жизнь ради ближних?

Провидение поймало её на слове. Перед ней встала задача, не такая, как она ожидала, а ещё лучше, потому что её собственное «я» не принимало в этом никакого участия. Что ж, сможет ли она это сделать? Она решила, что попробует, и в своей первой попытке обрела помощников, на которых я до этого намекала. Ещё один помощник был ей дан, и она приняла его не как награду, а как утешение, подобно Христиану, принявшему отдых, обретя его в маленькой беседке, где он уснул, когда взбирался на гору под названием Затруднение[148].