Маленький человек. Сборник

Веру взяли мыть подъезды. На работу она уходила рано утром, возвращалась ещё до полудня. Впереди был целый день, грустный, нудный, одинокий. В один из таких дней Вера решила: Хватит! Топнула ногой, погрозила кулаком кому-то невидимому и решительным шагом двинулась на кухню. Ей не хотелось включать газ, ложиться на кушетку и засыпать. Память ещё сохранила кадры разрушенного взрывом дома. В шкафчике у холодильника лежали мамины таблетки. «Проглочу все до единой!» – решила Вера, перешагивая через порог. И в этот момент её тапочек на оставшейся позади ноге расклеился, раскрыв пасть. Вера зацепилась за порожек и полетела вперёд, приложившись лбом к столешнице.

Лёжа ничком на полу, она подумала о том, что зря бежала, что мамины таблетки давно выброшены, и в доме не найти даже анальгина. Захотелось смеяться, но смех отчего-то не шёл. Вера устроилась поудобней и решила не вставать. Зачем? Ей и так неплохо. Последнее, что пришло ей в голову перед тем, как она потеряла сознание было «Никто так и не посмотрел в моё окно».

Сидевшая у изголовья кровати женщина улыбалась. Вера растерянно заморгала. Кто это? Ангел? А вокруг новая жизнь где-то в параллельной вселенной, где рядом с ней есть человек, готовый заботиться, слушать и понимать.

– Я Ира, – пояснила женщина. – Ира Игнатова из пятого дома. Помнишь? Мне в детстве бабушка всегда косички заплетала, а ленточки всегда разного цвета брала. В одну розовую вплетала, в другую – голубую. Говорила, так красивей.

В памяти ожили картинки. Девочка с длинными светлыми косами бежит по двору.

– Вера! – кричит она, подбегая к дому. – Выходи гулять!

Мама оттесняет Веру от окна, заталкивает в щель между столом и холодильником, приоткрывает форточку и кричит, чтобы девочка перестала хулиганить. Вера видит удивлённый взгляд, слышит своё имя:

– А Вера выйдет?

– Иди отсюда! – повторяет мама. Девочка поворачивается и уходит. За её спиной блестят на солнце банты, голубой и розовый.

– Один раз я тебя даже испугала, вечером, а ты убежала, – продолжила Ира.

Ещё картина. Вере семнадцать. Она спешит домой, задержавшись в магазине. Начинает темнеть, и ей передаётся страх матери, твердившей, что сумерки – любимое время маньяков и прочих тёмных личностей. Вера почти бежит.

– Подожди! – кричит кто-то. Сзади её догоняет девушка с длинными светлыми волосами, собранными в высокий конский хвост. Вера не хочет с ней разговаривать. Она почти во дворе, и мама наверняка смотрит в окно, ждёт её. Если увидит с посторонним, станет ругаться. Вера ускоряется, девушка тоже. Она кричит что-то, но Вера не хочет слушать.

Дома она обнаруживает, что пропала её перчатка, красивая светло-бежевая, отороченная мягким мехом. Обидно до слёз.

– Ты тогда перчатку обронила. Я хотела отдать, а ты убежала.

На следующий день перчатка обнаружилась на придверном коврике. Она лежала на светло-розовой салфетке, а внутрь кто-то вложил маленькую шоколадку «Алёнку». Шоколадку Вера сразу съела, а обёртку потом долго хранила в ящике стола, подальше от мамы.

– Мы с Филипком обычно здесь не ходим, – продолжала Ира. – Просто однажды улицу затопило, мы и отправились в обход. А тут твоё окно и заяц. Он так Филипку понравился, что мы теперь всегда мимо ходим и с зайцем здороваемся.

– Филипок? – удивилась Вера.

– Мой внук.

В кресле сидел мальчик лет четырёх и грыз сушку.

– Привет! – сказал он.

– Привет! – отозвалась Вера.

– Мы сегодня тоже пошли с зайцем поздороваться, смотрим, а там ты лежишь, – объяснила Вера. – Пришлось стекло разбить и залезть. Ты не бойся. У меня у мужа золотые руки. Он завтра тебе новое вставит. Ты лежи. Сейчас скорая приедет.