Маленький человек. Сборник

…какой-то морок. Целыми днями хожу отрешённо-потерянно, упиваюсь блаженным ничегонеделанием. Достойное занятие для отпускника. В саду дозревают яблоки. Белый налив? Мне нет дела до яблок. Нет дела ни до чего. Днём брожу полусонный, почти бессознательный, дремлю часами у раскрытого окна на кушетке. Иногда приходит Нина, круглолицая некрасивая крепко сбитая женщина. Утверждает, что ей двадцать два. Внешне лет на двадцать больше. Оспины на щеках. «Простая», как принято у нас говорить. Чушь! Люди не механизмы. Каждый по-своему сложен.У Нины корова, которой она очень гордится. Больше в деревне крупной скотины нет, не выгодно держать. В первый день она постучала мне в окно рано утром. В руках трёхлитровая банка. «Испейте, – говорит, – свеженького, парного. Так просто, без денег. Очень вы мне приглянулись». Так и сказала «приглянулись», «испейте», ласково так, по-домашнему. Накануне меня углядела, когда я только приехал. Сумела-таки в темноте разглядеть!Нина тёплая во всех смыслах. Душевная. Прижмётся боком и ничего уже и не надо. Кажется, лежи рядом, грейся, напитывайся теплом. Только натура такая, человеческая, что простого лежания мало становится. Она уходит, а на душе стыд какой-то образуется. Отчего? Взрослые ведь люди, свободные. Только думается мне, у неё любовь, а я пользуюсь…

***

…Разговорился в поезде с одной женщиной. У неё дочка в монастырь ушла, и так хорошо ей там, так благостно.«Зачем, – спрашиваю, – ушла? Молоденькая ведь совсем?»«От злобы людской, от непонимания. Тяжело ей. Душа тонкая. От грубого слова рвётся».Тоже ушёл бы в монастырь, но у меня обязательства: отец, мать, сестра с братом, работа. Не поймут. А может, не так уж мне и надо. Прижмёт – побежишь, ни на кого не оглядываясь. Выбрал альтернативу – деревню. Не самую глухую и не навсегда, на пару недель…

***

…снимают соседний домик. Мать, отец, старик и Настенька. Её я первой увидел. Сидит в кресле под яблоней, книжку читает. Шляпка соломенная, а из-под неё кудри до самой талии. Изящная как куколка фарфоровая. Тургеневская девушка, редкий типаж сегодня. «Здравствуйте, – говорит. – Вы из соседнего дома?» И голову изящно так наклоняет, смеётся. Зубы беленькие, ровные. «Приходите на чай вечером. Скучно без новых людей». Понравился, значит. Мне лестно. Молоденькая девушка улыбается…

***

…стоит какая-то, на дом уставилась. Дурочка деревенская?» – спрашивает брат. Приехал посмотреть, как я. Не спился ли. «Это Нина, – отвечаю. – Живёт здесь неподалёку». «Понятно. Чудная, на корову похожа».«Что ж плохого в корове?»«Да так…»Смотрит на тетрадки, книги. Вздыхает.«Давно уже компьютеры придумали, планшеты, а ты всё пылью бумажной дышишь!»«Я человек тактильный. Мне ощущать надо, щупать, нюхать, ручкой по бумаге водить. От этого наполненность жизни наступает».«Ретроград!»Не спорю…

***

…крутит ручку радиоприёмника. В ответ шумы, треск и скрежет. – Отец! Что ты, ей богу! – Настенькина мать выносит на террасу поднос с чаем и чашками. Старик в углу съёживается, бормочет себе под нос. Через минуту забывает и снова тянется к приёмнику. – Маразм! Ничего не поделаешь, – вздыхает Елена, расставляя чашки. – Все такими будем.Старик находит наконец волну, монотонно бубнящую о политической ситуации в мире. Кратко: всё плохо. Везде война, забастовки, теракты. Удовлетворённый, старик закрывает глаза. Дремлет…

***

…врывается с горящими глазами. Лысеющий с наметившимся брюшком. Вадим, отец Настеньки. Журналист в местной газетке. С гордостью рассказывает про свою работу.– Я считал, что газеты исчезли как класс, – удивляюсь я.– Что вы, что вы! – он машет руками. – Живут и здравствуют! – И на какую же тему пишете?– О! Политическая сатира! Фельетоны! Карикатуры! На злобу дня, так сказать! – после каждого слова Вадим вытягивается, сам превращаясь в восклицательный знак.– У папы замечательные рисунки! – вступает в разговор Настенька. – Смешные. Правда я ничего не понимаю в политике.Думаю о том, что жанр фельетона и карикатур давным-давно скончался. Но я смотрю в сияющие Настенькины глаза и обещаю ознакомиться с творчеством…

***

…перебирает книги. Не думал, что с ней хорошо не только молчать, но и говорить. Раньше Нина много читала. Сейчас забросила. Библиотека закрыта, магазинов нет. Как и лишних денег. – Только я всё подряд читала, – оправдывается она. – Классику не очень. – Про любовь? – усмехаюсь я. Про что же ещё?– Нет, про любовь скучно. Там везде одно и тоже. Неинтересно.От неё коровой и не пахнет вовсе. Только мылом, травой свежескошенной, молоком. Добрая, мягкая, нежная. Настенька – яблочная девушка. Тонкий аромат разливается вокруг, манит. Духи наверное. Интересно, что она читает? Одухотворённая, юная фея с трогательным взглядом. Смотрю на Нину. Прав брат. Глаза и в самом деле как у коровы…

***

…тонкая ниточка, связывающая двух человек, – Настенька нежно берёт меня под руку, кокетливо наклонив голову, улыбается. – Значит любовь – ниточка? – спрашиваю я. Она кивает.– И бабочки в животе, – выдыхает мечтательно. Прелестная, красивая, неземная. Прикоснуться страшно. Слишком чистая…

***