Маленький герой

Помню те времена, когда я еще любила мужа, а он меня. Вижу этот взгляд сына, такой как был у моего мужа, когда мы только начинали наши встречи. Моё сердце сжималось в груди от ожидания встречи с ним, когда он опаздывал. Он также нежно брал за руку, как мой сын Юлю, так искренне молчал, пока я рассказывала обо всем на свете, как и Юля ему. Он иногда вставлял пару слов, но она хотела насладиться разговором, которого она не имела две недели в больнице.

Мы сидели тихо с Юлиной мамой и смотрели, как они разговаривает, своими ручками шевеля. Её мать понимала, о чем они говорят, но я… Не знала, видела улыбку на лице матери Юли, потом слезы, и сквозь них пробивались снова слезы.

– Можешь перевести мне, о чем они говорят, – попросила мать Юли.

– Она говорит, что верит в чудо, которое поможет им быть вместе. Она всё сделает, чтобы победить эту болезнь, и выйдет отсюда, и они снова будут гулять как раньше. Она отвезет его на море, на котором он еще не был, – она говорит, а слезы текут. – Она рассказывает, как хорошо, как тёплые волны обхватывают тебя, и ты плещешься в воде. Солнышко, песок, так красиво и великолепно, что не передать словами. На море надо побывать хотя бы один раз, чтобы увидеть это величье.

Она посмотрела на меня.

– Чтобы ни стало с моей дочкой, обещаю свозить твоего сына на море. Обещай мне, что вопреки всему ты поедешь со мной.

Я лишь покорно кивнула головой.

– Моя дочь пообещала твоему сыну, что я свожу его на море. Готова прямо сейчас всё бросить и поехать на это долбанное море… – она резко встала и вышла из палаты, и дочь это увидела.

Я тоже встала и вышла за ней, она купила кофе, сидела в коридоре и плакала. Рыдала, будто её дочь уже умерла, подошла и села рядом.

– Она жива, она сильная девочка…

– Она может не пережить следующий этап, мне сказал это врач, который в палате ко мне подходил. Она очень слаба, – она посмотрела на меня. – Давай бросим всё и рванем на море, готова всё оплатить, возьми отпуск за свой счет. Дам денег, не в них счастье, бери двоих детей и поедем за границу, сделаю загранку, за пару часов мне их сюда привезут. Всё сделаю, просто хочу устроить последние дни для дочери. Давай рванем. Плевать, что нам скажут, но я видела, как она смотрит на твоего сына, а он на неё.

Отвела взгляд, я даже не знала, что сказать.

– Давай, мой ребенок не был так счастлив со второго дня рождения, когда у мужа поехала крыша. Хоть будет счастлив с твоей дочкой, увидит море, – сказав это, улыбнулась ей.

Она встала, взяла телефон.

– Сейчас все сделаю, напрягу все связи. Через пару часов мы будем лететь на море.

Лишь кивнула головой и вернулась в палату. Посмотрела на сына, он сидел рядом с Юлей, которая лежит странно как-то. Быстро подошла к девочке, проверила пульс, она мертва. Выскочила из палаты, нашла врача, они все забежали, выставив сына за дверь.

– Что произошло? – спросила у сына.

– Мы с ней разговаривали, она сказала: «Я тебя люблю», улыбнулась мне и просто упала на меня, схватившись за голову. Ты зашла и дальше сама всё видела.

Обняла сына, и слезы потекли по щекам.

– Она умерла? – спросил сын. – Мам, ты чего? Юля ушла от меня?

Посмотрела на сына, он не понимал, что происходит.

– Она же жива, просто спит?

Я отрицательно покачала головой, тут заходит в коридор мать и смотрит на меня.

– Всё готово, – она увидела слезы у меня и у сына. – Нет, – она закрыла рукой лицо. – Не сейчас, только не сейчас, – она упала на пол и начала бить рукой по полу.

Сын подошел к ней и обнял её, а она его.

– Она сказал, что любит меня и вас, мы самые дорогие люди для неё.

Она не отпускала сына, плакала в его кофту, которая была уже почти мокрая насквозь. Подняла её на ноги, она присела в кресло, которое было возле палаты. Оттуда вышли врачи, посмотрели на нас, затем на мать.

– Ваша дочь мертва, – прошептал врач. – Лучше детям этого не видеть. Странно, но парень должен был увидеть страшную картину, но что-то держало её тело, что сдерживала кровь, которая хлынула из носа и ушей.

– Это любовь, – проговорила мать.

Когда посмотрела на свою дочь в палате, она не поверила своим глазам. Вся кровать была в крови, это было ужасно, кто увидел это, были в шоке, сама не хотела это видеть, но краем глаза увидела.

– Мам, что такое? – спросил сын и смотрел на меня, но я закрыла ему глаза и отвернула его, когда выносили труп с бельем.

– Тебе нельзя это видеть, закрой глаза.

Когда всё убрали, выпустили детей, а из палаты к нам подошла мать Юли.

– Простите меня за всё, – сказала она.

Она протянула деньги, билеты, паспорта, все, что надо для полёта, Плюс сверху деньги на месяц, столько денег в один момент я не видела.

– Но…

– Без но, я обещала дочери. С вами не полечу, не смогу смотреть на ваших детей. В груди рана, больно для меня слышать детский смех. Смотреть на твоего сына не могу, он будет напоминать мою дочь. Я люблю его, но ты понимаешь, надо отойти от… – запнулась при сыне. – Ты понимаешь, о чем я?

Я кивнула утвердительно головой.

– Как прилетите назад, зайди ко мне, отдам одежду и игрушки для твоей младшей. Нам всё равно они не нужны.