Маленький клоун с оранжевым носом

— Он знает, что я никогда этого не сделаю. Собственно… Понимаешь, я уже говорил с ним вчера. Попросил остаться после работы, показал файлы, коды… Он ничего не отрицал, да и как бы он мог… И предложил долю. Мол, за несколько месяцев он заработал в несколько раз больше, чем за все время существования фирмы. И готов поделиться, а в дальнейшем… Он не сомневается, что будет что-то в дальнейшем! Мол, кто же отказывается от такого жирного…

— Что ты ему ответил? — перебил я.

— Ничего. — Алик пожал плечами. — Честно… Я был… Когда он все это мне излагал — как мы вместе будем грести деньги лопатами… Я слышал не только его — его будто издалека, скорее угадывал по губам слова, — но чей-то разговор, я даже знаю, кто говорил, и догадываюсь о чем, но это так, мешало, я не могу понимать то, что одновременно происходит в двух местах… А он истолковал мое молчание то ли как знак согласия, то ли как желание подумать, а потом поговорить о деталях… В общем, он ушел, а я остался, ждал, когда закончится… А это продолжалось долго, много дольше обычного, тогда я и убедился, что, если сильно нервничаю…

— Это я давно заметил, — сказал я. — Я тебе об этой статистике еще в прошлом году рассказывал, ты просто забыл. О чем говорили?

— Там? О рыжей бестии.

— О чем? — не понял я.

— О рыжей бестии, — повторил Алик. — Говорили мужчина и женщина. Может, девочка — голос был очень высокий. Обсуждали кого-то… рыжую бестию, и я даже не уверен, что это существо женского пола. Вполне возможно, что мужчина. Я старался не вслушиваться, потому что мне нужно было понять, чего хотел Миша, но из-за того разговора я и Мишу слышал плохо…

— А сегодня, — сказал я, — ты пришел на работу…

— Я не поехал на работу. Позвонил тебе, и вот… Миша мне несколько раззвонил на мобильный, но я не отвечал. Что делать, Мотя?

— Поставить ультиматум, — твердо сказал я. — Или он все прекращает, файлы уничтожает, клиентов посылает подальше, или ты идешь в полицию.

— Я не могу в полицию… Ты не понимаешь? Я соучастник. Как докажу, что ничего не знал?

— Он получал деньги, а ты — нет.

— И в полиции скажут, что мы поссорились из-за доли в этой незаконной прибыли.

— Ты ведь сам придешь и скажешь…

— Явка с повинной, — кивнул Алик, — конечно, учитывается в суде, но не освобождает от уголовной ответственности. Что бы я ни сделал, Мотя, получается, что мы с Мишей в одной лодке, и никуда мне из нее не выпрыгнуть. Сразу — ко дну.

— Уйди из фирмы. Пусть даст тебе сколько-то там отступного — и уходи. Откроешь свое дело, а Миша пусть сам со своими клиентами разбирается.

— Его все равно накроют, — тоскливо сказал Алик, — ну и что, если я уже не совладелец?

— А зачем, черт возьми, — воскликнул я, — он хранит в компьютере материалы, по которым его можно…

— Но это программы, без которых он не может работать, как ты не понимаешь?

— Уничтожь эти программы.

— У меня нет кода доступа, и я не такой хороший хакер, чтобы… И вообще, в собственной фирме? Бред какой-то…

— Отформатируй все жесткие диски. И начните дело с нуля. Алик посмотрел на меня, как на сумасшедшего, и я не стал

развивать свою мысль дальше.

— Значит, — сказал Алик, — у тебя тоже нет дельной идеи.

— И много он… гм… уже заработал? — спросил я. — Какую долю он предложил тебе?

— Миллиона два наверняка… А про долю мы не говорили. Еще не говорили — он-то думает, что сегодня я захочу продолжить разговор.

— Если ты твердо намерен не обращаться в полицию…

— Твердо, — сказал Алик.

— …Тогда отдай ему дело, возьми свою часть…

— И всю жизнь буду думать, что эти деньги…

— Ну, хорошо, если ты такой честный, просто отдай ему фирму, а сам…

— У меня нет таких денег, чтобы начать все заново.

— Продай ему фирму и уходи, — сказал я. — Не вижу другого выхода.

Алик смотрел в окно: где-то вдалеке мелодия «Сказок Венского леса» призвала на лекции студентов математического отделения, и народа на лужайке поубавилось, несколько девушек стояли кругом и перебрасывали мяч.

— Если я сделаю так, — сказал Алик, не глядя в мою сторону, — значит ли это, что на другой ветви другой я все-таки пойду в полицию и сообщу о…

— Наверно, — кивнул я, хотя Алик и не мог видеть моего движения. — Даже наверняка.

— Наверняка? Хотя я не чувствую себя психологически на это способным?

— Наверно, — повторил я. — Психологически тебе дискомфортно от такого решения, но если оценивать вероятности, то нельзя сказать, что они равны нулю, верно? Значит, такой мир существует.

— И есть мир, — медленно проговорил Алик, — в котором я убил Мишу.

— То есть? — растерялся я.

— А вот так. Взял и убил. Была у меня такая дикая мысль — промелькнула ночью. Я не мог уснуть, все думал, и вдруг возникло такое желание: если бы Миши просто не стало… Нет человека — нет проблемы. Конечно, я сразу перестал думать об этом, но момент выбора наверняка зафиксировался и, следовательно…

— Да, — кивнул я, — вероятность тоже не нулевая, хотя и гораздо меньшая, чем пойти в полицию…