Маленький красный дом

Мануэла была права. Вторая половина дня тянулась медленно, и это было хорошо, потому что я не думала, что у меня хватит сил жонглировать толпой, но по мере приближения обеда напряжение росло. Двое одиночек сидели за стойкой, между ними торчал пустой стул, а пожилой бизнесмен занял заднюю кабинку, потягивая несладкий чай со льдом, наш фирменный напиток, и деля свое время между разгадыванием кроссворда и The Wall Street Journal. Он бывал здесь и раньше, но был слишком поглощен головоломками, чтобы вести светскую беседу, и меня это вполне устраивало.

В половине пятого вошла Стелла из хозяйственного магазина и заняла место за столиком. Увидев меня, она ухмыльнулась.

– Решила посмотреть, как идут дела. Похоже, вы с Мануэлой поладили.

Я улыбнулась ей в ответ, радуясь дружелюбному и знакомому лицу.

– Спасибо за совет. Мануэла великолепна.

Я положила меню перед Стеллой, но она покачала головой.

– Просто зеленый чай и несколько печений, если они у вас есть. – Ее белые волосы сегодня были растрепаны и распущены, и она откинула их с лица нетерпеливым движением своей узловатой руки. – Мануэла делает отличное сахарное печенье. Если его нет, то подойдет все, что угодно.

Я рассчиталась с двумя дальнобойщиками и принесла Стелле ее сахарное печенье и чай.

Она предложила:

– Присоединяйся ко мне.

– Я сейчас одна на хозяйстве.

– Ты ведь можешь сделать пятиминутный перерыв, верно? Вини во всем меня, своего старого капризного клиента. – Она дотронулась до тарелки, пододвинула ее ко мне. – Съешь печенье.

– Нет, спасибо.

Я скользнула в кабинку напротив Стеллы и наблюдала, как она ела – осторожно, медленно. Единственный оставшийся посетитель – бизнесмен – был чем-то занят, поэтому я не спешила.

Через несколько минут Стелла тихо сказала:

– Имя, которое я дала. Ты с ним связалась?

– Пыталась.

Я рассказала ей про свою поездку в дом Джосайи, про его племянницу и про все, что та сообщила о его болезни.

– Почему ты назвала именно это имя?

Стелла откусила кусочек печенья. Ее карие глаза не отрывались от стола. Они казались запавшими и усталыми, ее дружелюбная энергия внезапно исчезла. Она с трудом сглотнула.

– Ты должна уехать из Нихлы, – прошептала она. Голос был таким тихим, что я едва расслышала ее.

– Почему? Ты не можешь говорить нечто подобное и при этом не объяснить мне причины!

Стелла размешала сахар в своем чае. В ее глазах была мольба, но она ничего не ответила.

Я услышала, как бизнесмен прочистил горло, и встала, чтобы взять его тарелку и согласовать счет. Пока я получала мелочь, один за другим вошли еще трое мужчин, в том числе Норман с заправки и двое незнакомцев. Они расположились вдоль стойки. Пока я обслуживала их, Стелла выскользнула через парадную дверь. Она оставила на столе достаточную сумму за заказ и небольшие чаевые рядом с несъеденным печеньем.

Мануэла присоединилась ко мне в зале.

– Начинается завал?

– Похоже на то.

Бизнесмен взял свою куртку и вышел из закусочной, даже не кивнув. Новый клиент раскрыл кроссворд и вытащил карандаш из кармана рубашки. Ему было за пятьдесят, подтянутый и бледный, со светлыми волосами, зачесанными в попытке скрыть лысину, и солнцезащитными очками на шнурке вокруг шеи. С другого конца комнаты он громким хриплым голосом попросил тарелку энчилады.

Мануэла вздохнула.

– Мужчины, – сказала она.

– Мужчины, – согласилась я.

* * *

Сэнди из Филадельфии перезвонила мне позже в тот же день. Ее голос был высоким и приятным, но она, казалось, была смущена моим вопросом. Я выскользнула на улицу и ответила на звонок со стоянки.

– Я не разговаривала с Евой целую вечность, – проговорила она. – Буквально вечность.

– Вы были близки в детстве?

Сэнди потребовалось мгновение, чтобы ответить.

– Не совсем. Ева была… скажем так, не из тех, у кого есть подружки, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Боюсь, что нет.

– Она любила соревноваться – за парней, одежду, деньги. Думаю, я не была удивлена, когда она оказалась с этим богатым парнем. Хотя, между прочим, никто в семье не считал, что ее нужно было принуждать выходить за него замуж. Это было ошибкой. После этого большинство из нас перестали разговаривать с дядей Ричардом, ее отцом. Это вызвало некоторые проблемы. Ну, знаешь, как это обычно бывает.

Я знала о Лиаме, о несчастном случае, о деньгах, унаследованных Евой. Я знала, что отец Евы был «проповедником огня и серы»[15]. Я хотела узнать о Нью-Мехико.

– Ева потеряла дочь, – сказала я. – Она исчезла?

Сэнди вздохнула.

– Да, и это, казалось, изменило ее. После исчезновения Келси на некоторое время исчезла и Ева. Она уехала в Грецию, и никто в семье много лет ничего о ней не слышал. Когда она вернулась… Ну, ты знаешь, конечно. Она удочерила тебя и твою сестру.

Я наблюдала, как мужчина на арендованном BMW припарковал машину и вошел в закусочную с портфелем и газетой в руке. Мне нужно было бы вернуться и обслужить его, но я хотела еще несколько секунд пообщаться с кузиной Евы.

– Вы говорили с Евой после этого?