Маленький Левиафан

Она долго думала, и потом всё же решила рассказать кому-нибудь про Левиафана. С Лукрецией об этом говорить было нельзя, потому что она верила во всякие суеверия, и рассказ о чудище в пруду сильно напугал бы её, не говоря уж о том, что Авроре пришлось бы сознаться в своей самовольной отлучке. А у неё только-только начали складываться хорошие отношения с Лукрецией, и портить их не хотелось. Она оказалась вовсе неплохим человеком, с ней было интересно разговаривать о разных вещах. Кроме того, Лукреция могла знать что-то важное.

Значит, надо рассказать папе. Но голова у него сейчас забита совсем другим. Да и будет ли он слушать Аврору? Начать, разумеется, следовало издалека, сразу про чудовище из пруда говорить не стоило.

Как-то раз, когда рабочие уже уехали, а Лукреция ушла к себе домой, Аврора заглянула в комнату отца. Он сидел за столом, заваленном бумагами, и что-то писал.

— Заходи, дочка, — пригласил он, увидев стоящую в дверях Аврору. — Я понимаю, тебе скучно и одиноко. Здесь тебе даже поговорить не с кем, а я с утра до вечера занят. Прости меня. Потерпи ещё чуть-чуть. У меня кое-что не ладится по работе. А ты ведь понимаешь, как нам нужны эти деньги! Я должен, должен понять, что не так с этим домом!

— Папа, а кто такой Левиафан?

Отец удивлённо вскинул брови.

— А почему ты спрашиваешь? В книжке какой-нибудь прочитала?

— Нет, слышала где-то и запомнила. Так кто он такой?

— Видишь ли, в древности люди верили, что в океане живёт огромное и ужасное чудовище — Левиафан. Вроде бы это — гигантский водяной змей. Левиафан, кажется, упоминается в Библии. Но на самом деле никакого Левиафана нет, иначе бы его давно нашли учёные. Просто древние люди видели крупных морских животных — акул или китов, вот и сочинили на основе этих наблюдений сказочного Левиафана. И не его одного. Ты же читала много сказок. Кого там только нет: драконы, единороги, фениксы…

— А вот если бы Левиафан взаправду был, какого бы размера у него мог быть детёныш, ну, малёк?

— Аврора, ну как можно сказать, если его никогда не было? Но теоретически можно предположить, что не маленького. Название «Левиафан», дочка, можно встретить только в книжках, когда хотят сказать о чём-нибудь очень большом. А сейчас посиди, не мешай папе. Я должен посмотреть кое-какие документы. А лучше, иди-ка спать, время уже позднее.

— Спокойной ночи, — сказала Аврора и удалилась. Она поняла, что с папой разговора не получится. Значит, всё придётся делать самой.

Она долго не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок на своём скрипучем диванчике, подходила к окну и вглядывалась в ночную мглу, туда, где тёмная вода скрывала непонятного маленького Левиафана, который был придуман и которого просто не могло быть. Но он был, и девочка его видела взаправду. Аврора всё сильнее чувствовала, что каким-то удивительным образом его история имеет отношение к тайне большого дома и неудачам её отца. Эту загадку надо было непременно решить. Но ни в жизни, ни в книгах, ни в интернете, ни в кино — нигде она не слышала, не читала ни о чём подобном…

Дни были похожи один на другой. Завтрак с папой, приезд рабочих и приход Лукреции, обед, во время которого папа нередко уезжал в город, конец рабочего дня и, наконец, ужин. Аврора и папа оставались одни-одинёшеньки в этом странном месте. Папа закрывал за Лукрецией ворота, затем на все замки и засовы запирал домик, перекидывался с дочкой несколькими словами, бодренькими и фальшивыми. Ему самому было стыдно говорить то, во что он уже не верил, поэтому он отворачивался и не смотрел Авроре в глаза. Затем он удалялся в свою комнату. Иногда Аврора шла за ним, тихо садилась в уголок и молча наблюдала, как отец в тусклом свете лампы разглядывает какие-то чертежи или листает старинные книги. При этом, он время от времени тяжело вздыхал и что-то невнятно бормотал себе под нос.

И не было никакой возможности тайком убежать в сад, чтобы снова увидеть маленького Левиафана и поговорить с ним. Может быть он вспомнил что-нибудь важное. И, надо честно признаться, Авроре было его жалко. Он был таким огромным, таким уродливым, но Авроре он всё время представлялся маленьким мальчиком, попавшим в беду. Подумать только, как ему тоскливо, одиноко и страшно в этом заброшенном пруду! И как хочется принести ему что-то вкусненькое!

Но Аврора ни на секунду не оставалась одна. Лукреция больше ни разу не засыпала, видно тот случай был исключением. Наоборот, она старалась не спускать с Авроры глаз, даже когда та просто бродила вокруг домика привратника.

Наконец Аврора поняла, что выбраться в сад она сможет только ночью, когда папа заснёт. Девочка знала, что он спит очень крепко, особенно с вечера, поэтому, если сильно не шуметь, её отлучки он не заметит.

Останавливало Аврору другое. Не то, чтобы она боялась темноты, но, согласитесь, пробираться через колючки и крапиву днём всё же легче, чем ночью. Да и место здесь мрачное и таинственное, поневоле приходили на ум разные страшные истории.