Маленький лорд Фонтлерой

Карета катилась все время между прекрасными большими деревьями, росшими по обеим сторонам дороги и простиравшими над нею свои широкие, кудрявые ветви. Кедрик никогда еще не видел таких больших, развесистых деревьев, с такими могучими, толстыми стволами. Он еще не знал тогда, что Доринкурский замок принадлежал к самым лучшим во всей Англии, что этот парк был один из самых обширных и красивых, и его деревья и аллея почти не имели себе равных. Но он понимал, что все это было очень прекрасно. Его радовала полная царствовавшая повсюду тишина. Он чувствовал какое-то особенное удовольствие при виде красиво переплетавшихся ветвей, бесчисленных зеленых лужаек, перемежавшихся с причудливыми очертаниями разнообразных кустарников и деревьев, то одиноко возвышавшихся своими стройными стволами среди мягкого травяного ковра, то сходившихся вместе в красивые группы и куртины. Местами поднимались целые кущи высоких папоротников, чередовавшихся с открытыми луговинами, казавшимися голубым ковром от массы покрывавших их колокольчиков. Несколько раз он вскакивал с радостным смехом, когда из-под зелени выскакивал кролик и быстрыми прыжками снова скрывался от них, подняв кверху свой короткий беленький хвостик. Раз даже шумно поднялась с земли целая стая куропаток и заставила его захлопать в ладоши от восторга.

— Не правда ли, какое это прекрасное место? — обратился он к м-ру Хавишаму. — Я никогда не видал такого прекрасного места. Оно даже лучше нашего Центрального парка.

Ему показалось несколько странным, что они так долго находятся в пути.

— Далеко ли, спросил он, наконец, — от ворот до парадного подъезда?

— От трех до четырех миль, — сказал адвокат.

— Как можно так далеко жить от своих ворот, — заметил маленький лорд.

Каждые пять минут он видел что-нибудь новое, что поражало и забавляло его. Он пришел в восхищение, увидав оленей, одних спокойно лежавших на траве, других — повернувших как бы в некотором недоумении свои прекрасно очерченные головы в сторону аллеи и смотревших на быстро катившийся экипаж, на минуту нарушивший безмятежную тишину их привольной жизни.

— Здесь был прежде цирк? — воскликнул он с оживлением, — или они всегда живут здесь? Чьи они?

— Они живут здесь, — ответил м-р Хавишам, — и принадлежат графу, вашему дедушке.

Вскоре после этого показался замок. Он встал перед ними своею стройною и величественною серою громадой, когда последние лучи заходящего солнца отражались яркими блестками в его многочисленных окнах. Здание украшено было множеством зубцов, башен и башенок; стены его местами скрывались под густой зеленью плюща, а перед главным фасадом простиралось обширное открытое пространство, разбитое на террасы, лужайки и куртины великолепных цветов.

— Никогда я не видал такого прелестного места! — сказал Кедрик, причем его круглое личико горело краской удовольствия. — Это напоминает какой-нибудь царский дворец, вроде тех, что я видал на картинках в одной книжке со сказками.

Он увидал растворенные настежь большие входные двери и множество стоявших в два ряда и смотревших на него слуг. Не понимая, для чего они тут стояли, он с удивлением рассматривал их ливреи. Он не знал, что они были собраны здесь для оказания почета маленькому мальчику, имеющему со временем наследовать весь этот блеск — прекрасный, как в сказках, замок, великолепный парк, большие старые деревья, лужайки с папоротниками и колокольчиками, где играли зайцы и кролики и паслись серые большеглазые олени. Каких-нибудь две недели прошло с тех пор, как он, болтая ногами, сидел на высоком стуле у м-ра Хоббса, среди картофеля и обсахаренных персиков; ему и в голову не могло прийти тогда, какая роскошь ожидает его в таком близком будущем. Во главе шеренги слуг стояла пожилая женщина в богатом черном шелковом платье, с чепчиком на голове. Когда он вошел в переднюю, она выступила несколько вперед, и по выражению ее глаз ребенок заметил, что она хочет заговорить с ним. Державший его за руку м-р Хавишам остановился на минуту.

— Это лорд Фонтлерой, м-сс Мэллон, — сказал он. — Лорд Фонтлерой, это м-сс Мэллон, экономка.

Кедрик подал ей руку, и глаза его оживились.

— Это вы прислали кошку? — спросил он. — Я вам очень благодарен, сударыня.

Приятное лицо м-сс Мэллон приняло такое же выражение удовольствия, с каким перед тем встретила его привратница.

— Я бы всюду узнала его милость, — сказала она м-ру Хавишаму. — У него и выражение и манеры, совсем, как у покойного капитана. Знаменательный сегодня день, сэр.

Кедрик недоумевал, почему этот день мог быть знаменательным. Он с удивлением посмотрел на м-сс Мэллон. Ему даже показалось как будто на глазах ее сверкнули слезы; во всяком случае, заметно было, что она довольна настоящим событием. Приятно улыбаясь, смотрела она на него.

— Кошка оставила здесь двух прекрасных котят, — сказала она, — мы отправим их в комнату вашей милости.

М-р Хавишам сказал ей тихо несколько слов.

— В библиотеке, сэр, — ответила м-сс Мэллон. — Приказано ввести туда его милость одного.