Маленький незнакомец

— Когда Хандредс-Холл станет нашим, мы все изменим по своему вкусу.

Каролина щекой прижалась к моему плечу, но по ее напряженной позе я догадался, что она смотрит на дом.

— Мы никогда об этом не говорили, — сказала она. — Я стану докторской женой.

— Превосходной докторской женой. Вот увидите.

Она отстранилась и посмотрела мне в глаза:

— Но как все это будет? Вы так говорите, словно у вас появятся время и деньги, чтобы наладить имение. Как это произойдет?

Хотелось ее успокоить, но, честно говоря, я сам не знал, как все это получится. Грэм опешил, когда я сообщил, что после свадьбы намерен перебраться в Хандредс-Холл. Я-то думал, что вы поселитесь у тебя, сказал он, или подыщете славный дом. Я ответил, что пока «ничего не утряслось» и мы еще «прикидываем».

И сейчас я сказал нечто подобное:

— Все само утрясется. Ей-богу. Все станет ясно. Я обещаю.

Каролина не ответила и лишь тяжело вздохнула. Я вновь ее обнял, но опять почувствовал, что она пристально смотрит на дом. Потом она высвободилась из моих объятий и молча пошла прочь.

Наверное, другой мужчина, более опытный с женщинами, вел бы себя иначе. Не знаю. Мне казалось, все уладится, едва мы поженимся. На этот день я возлагал очень большие надежды. Каролина же говорила о свадьбе, если говорила о ней вообще, с удручающей неопределенностью. Она так и не связалась с Хелен Десмонд, в конце концов это сделал я. Хелен пришла в восторг, но град ее вопросов заставил меня понять, сколько еще всего у нас не готово. Поговорив с Каролиной, я был ошеломлен тем, что она совершенно ни о чем не думает — даже о том, что наденет на свадьбу. Я предложил ей посоветоваться с Хелен, но она ответила, что «не хочет, чтобы с ней возились». Я уговаривал ее вместе съездить в Лемингтон, чтобы — как я и собирался — купить ей новые наряды, но она сказала, что не надо «швыряться деньгами», мол, «что-нибудь подберет из имеющегося». Я внутренне содрогнулся, представив ее неказистые платья и шляпки. По моей просьбе Бетти тайком принесла кое-что из ее платьев, и мы выбрали то, что сочли лучшим. Я негласно отправился в Лемингтон, где в дамском салоне спросил продавщицу, нельзя ли заказать наряд соответствующего размера.

Я объяснил, что требуется платье для дамы, которая скоро выходит замуж, но сейчас нездорова. Продавщица кликнула пару других, и вся троица начала чрезвычайно возбужденно листать альбомы с выкройками, раскатывать рулоны ткани и перебирать пуговицы. Как я понял, девицы вообразили этакую романтическую историю с невестой-инвалидом.

— Передвигаться леди сможет? — деликатно спрашивали они. — Перчатки ей потребуются?

Я представил полные крепкие ноги Каролины и ее красивые изработанные руки… Мы остановились на простом платье с пояском из тонкой кремовой ткани, которая, как я надеялся, будет хорошо сочетаться с русыми волосами и карими глазами. На голову и руки я заказал простенькие цветочки из бледного шелка. Все удовольствие стоило одиннадцать с лишним фунтов и сожрало все мои вещевые карточки. Однако, начав траты, я вошел во вкус и получал странное удовольствие. По соседству с ателье располагался лучший местный ювелир, где я попросил показать обручальные кольца. Среди дешевых выбор был небогат: легкие медные колечки, похожие на те, какими торгуют в универмагах. На лотке с украшениями дороже я выбрал тонкое, но тяжеленькое золотое кольцо за пятнадцать гиней. Моя первая машина обошлась мне дешевле. На чеке я поставил витиеватый росчерк, пытаясь создать впечатление, что ежедневно трачу подобные суммы.

Кольцо пришлось оставить, чтобы его слегка растянули под палец Каролины. Домой я возвращался без денег и покупок, а потому с каждой милей бесшабашность моя угасала и я, вцепившись в баранку, размышлял над тем, что учудил. Ближайшие дни я провел в холостяцкой панике: судорожно подсчитывал свои доходы, спрашивая себя, на какие шиши вознамерился содержать жену, и вновь переживал из-за Системы здравоохранения. В полном отчаянии я поплелся к Грэму, который сумел меня успокоить, посмеявшись над моими страхами и угостив виски.

Через пару дней я отправился в Лемингтон за кольцом и платьем. Меня безмерно взбодрило, что кольцо оказалось тяжелее, чем мне помнилось: оно уютно примостилось на сборчатой шелковой подложке внутри шагреневого футлярчика, с виду дорогого. Платье и цветы в коробках тоже меня воодушевили. Именно такое платье я и хотел: без выкрутасов, хрустящее и сияющее новизной.

Продавщицы выразили надежду, что невеста поправится, и, весьма расчувствовавшись, пожелали ей «удачи, доброго здоровья, долгого и счастливого замужества».