Маленький ныряльщик

Дальше катера двинулись одни. У них своя свадьба, а у меня своя. В общем, в бою мы не товарищи. Им нужна темнота, а мне лучше действовать при свете. Рассвет же только через час, и еще столько же до восхода солнца. Болтаюсь. В смысле – покачиваюсь на легкой волне. Жду. Редкие бессистемные огоньки на востоке и юге мне ничего не говорят. И без них знаю, что там суша. Да и видно только то, что расположено относительно высоко. Через остекление ничего толком не слышно. Хоть бы трубочки слуховые наружу вывел, что ли! Вот ведь, казалось бы, очевидная идея, не так уж сложно реализуемая. Тем более про рупоры для обслушивания горизонта другим подсказал, а о себе не позаботился.

Медицинский стетоскоп, который правильно называется фонендоскопом, это не самое сложное устройство на свете. Блямбочку – наружу, трубки в уши, и слушай не хочу. А на случай повреждения наружной мембраны можно предусмотреть краники внутри корпуса – тоже не верх инженерного гения.

Голова заработала – не заметил, как время прошло. И тут до меня докатился звук взрыва. А через три-четыре секунды – второй. Видимо, по воде и по воздуху пришло уведомление о неком событии. Вспышки, однако, не наблюдалось.

Снова тишина, и опять взрыв, и еще, через полминуты. Вот тут и всполохи были заметны. Трижды, выходит, стреляли. А торпед с собой увезли – четыре. Может, отказало что-то? Нет, не отказало – и ее голос до меня докатился. Ага, кому-то целая минута потребовалась, хотя, что я несу – может быть, пускали их с разных расстояний.

Взгляд на часы – вот-вот забрезжит. Бравые лейтенанты сейчас должны делать ноги, а мне пора прятаться. Катера ведь прямо здесь и пройдут – я же, считай, у самого входа в бухту. Запросто могут налететь на ныряльщика.

Перекрываю наружную вентиляцию и перехожу на дыхание от баллона. Принимаю балласт, даю ход и рулями глубины загоняю кораблик под воду. Мои любимые десять метров. Здесь никто по моей голове не проедет. Курс – на юг, скорость минимальная. Только чтобы держать глубину. Двадцать минут – и рассвело. Ну вот, нет нужды возиться с подсветкой приборов, а то каждый раз приходится чиркать колесиком по кремню и в свете коротких вспышек читать показания. Утомляет, знаете ли.

Пока не взошло солнце, оценить прозрачность воды не возьмусь. Сумрачно вокруг и однообразно, не за что глазу зацепиться, кроме как за торпеду. Граница сред над головой, и та различается неважно. Но вроде ничего страшного в этом нет – ни на что не наткнусь сослепу при моей черепашьей скорости. А ведь я уже где-то совсем недалеко от цели. Или целей. Или что тут мне оставили шалунишки-лейтенанты.

По мере того как светает, увеличиваю ход. Считаю время и поглядываю на лаг. Кажется, я уже на месте. Точно. Вот якорная цепь, а сверху какая-то туша. Прохожу под ней и различаю много непонятных звуков. Слева, мельтеша винтами, проходит судно, направляясь в море. Может быть, торопится в погоню за моими товарищами? А справа наклонно торчит мачта. Снизу вверх. Кто это? Мутно как-то стало, словно задымление повисло. Однако корабль виден на дне, лежит наклонно, и пузыри из него идут, но не воздушные, а словно жидкость всплывает каплями. Самого дна разглядеть не могу. Оно будто расплывается перед взором, и только стык палубы с бортом просматривается на протяжении пары десятков метров. Свежачок, однако. Только-только прибыл из подлунного мира в царство Нептуна.

Отворачиваю подальше. Пара сотен метров – и еще один лежит на боку. Скорее угадываю, чем вижу, потому что никакой видимости не осталось – все взбаламучено, и только бушприт торчит из клубящегося облака. Да что здесь случилось? Опять отворачиваю. Закладываю петлю и натыкаюсь на погрузившуюся на самое дно корму. Нос пока остается над поверхностью, однако это не продлится долго. Оседание продолжается – видно невооруженным глазом. И шлюпки вокруг суетятся. Скорее! Надо убраться подальше от этого кошмара.

Вот, вроде снова развиднелось. Раздвинулся горизонт, и опять впереди словно стена грязной ваты. Ужас какой-то. Любопытный, кстати. Принимаю вправо, чтобы не ослепнуть, но тут границы размыты, и я во что-то чуть не влетаю. Задний ход, а, чтобы не всплыть, принимаю немного балласта – нет сейчас ничего более неприятного, чем показать рубку. Во что же я чуть не влетел?

Так, толстые деревянные сваи стоят стеной вплотную друг к другу. Причал. Крадусь вдоль него, стараясь не потерять хотя бы этот ориентир, и что-то большое темное надвигается на меня. Опять экстренный реверс винтов, и я уже на глубине пятнадцать метров. Нельзя забывать, что плавучесть у «Ныряльщика» сейчас отрицательная. Беру чуть влево, подхожу к неведомому препятствию правой скулой, а нет ничего, вернее, это какое-то рангоутное дерево, опутанное вантами. Выходит, еще один свежеутонувший корабль. Обнуляю ход и погружаюсь еще на несколько метров. Вот тут уже четко видно.

Нет, они мне-то хоть что-то оставили? Явно военный корабль опять лежит на боку, потому что рядом видна вывалившаяся из него на дно пушка. И тоже пузыри продолжают выделяться откуда-то, хотя и немного.