Маленький ныряльщик

Оказывается, уже не сегодня, а завтра. То есть атака Батумской бухты была вчера. Долгонько же я был никаким после отравления кислородом. Хотя не верю в эту гипотезу. Может, от волнений со мной дурнота приключилась, или кессонная болезнь в легкой форме – я ведь изрядно времени провел на глубине двадцать метров. Не знаю, не доктор. Однако в те разы, когда держался под самой поверхностью, ничего подобного не случалось.

А еще нижние чины рассказали, что наш корабль заходил в Поти, где пол-экипажа искало медиков, причем делалось это в режиме аврала. А вот о том, что производили эскулапы над моим бесчувственным телом, никто мне не поведал – все стыдливо отводили глаза. Сами понимаете – откачивали перебравшего моряка, чтобы не сдох с перепою. Да еще и козу притащили на боевой корабль. Теперь все, что из нее надаивается, мне приходится выпивать. А парное козье молоко, на мой вкус, горчит.

Тем не менее не огорчать же людей! Для меня ведь старались! Пью. Даже причмокиваю, демонстрируя удовольствие. Тем более что это мне действительно помогает.

Наш «Великий князь Константин» – железное судно. Однако палуба у него деревянная. По ней приятно ступать босиком. Но Сашка Клемин в этот погожий денек стоит на баке обутый и одетый по полной форме с винтовкой на плече. Наказали хлопца за непочтительность. Этот наглец без приглашения явился на мостик и корил господ офицеров за то, что те не бросаются меня спасать. Если бы послушались его – наверное, еще к выходу из бухты подошли бы и принялись в воду нырять, выглядывая ныряльщика. И без того все было не по плану.

Степан Осипович подошел к берегу не в пятнадцати милях от Батума, а в пяти. И не через семь часов после последнего подрыва, а через два с половиной. Так они рассчитали динамику моего бегства, опираясь на знание скорости лодки. Ну а потом уже сигнальщик разглядел, как я резвился. Версия, которую Клемин «донес», прежде чем довел командира до белого каления, заключалась в том, что я захекаюсь насмерть и всплыву. Тут они меня и выловят.

Вот и получается, что не семь часов я пропедалировал, а только три. Потому и жив остался.

Первый опыт применения подводной лодки в боевых условиях принес мне массу важной информации. Первый – выявление собственного конструктивного просчета. Ошибку с клапанами я уже вычислил. И теперь сомневаюсь – следует ли ее устранять. Это не от лени. Тут другое. Обшивка. Я ведь полагал, что при погружении возросшее наружное давление раздавит деревянный корпус. Отсюда – его избыточная толщина. В результате за счет семи сантиметров толщины стенки у меня набежало лишних восемьсот квадратных сантиметров поперечного сечения, а это около пятнадцати процентов общей ее величины.

Скажете – мелочи? Так у меня все построено на учете мелочей. Те же передние кромки рам защиты рулей глубины застроганы наостро, чтобы лучше резали воду. Поработали бы вы с мое педалями – совсем бы иначе рассуждали.

Так вот. Если давление внутреннее равно наружному, то обшивку можно делать тоньше. Лучше всего подошел бы железный лист, но нет уверенности, что возможность его использовать будет предоставлена в мое распоряжение. Вон, тот же Макаров вынашивает проект быстроходного катера, специально приспособленного для действия с минами. И что вы думаете? Не дают ему хода. Поминал уже я, что у начальства мозги завсегда как-то не так работают, не то что у нормальных людей.

Так то катер, штука привычная и понятная. А уж на постройку лодки вообще ни денег не выцарапать, ни мощностей заводских. Во всяком случае, я не знаю, как это сделать. Потому и рассчитываю только на то, что могу соорудить сам из того, до чего способен дотянуться. А то бы и набор лодки тоже сделал металлическим. Профили вместо толстых брусьев занимают намного меньше места – значит, с их использованием удастся сэкономить пространство и уменьшить внешний размер, выиграв в сечении судна. Имею в виду вертикальное размерение, поскольку горизонтальное определяет ширина плеч. Немного, конечно, выиграешь и тут, а то станешь биться коленями о палубу, но все это – в мою пользу.

А вот с клапанами все же придется помудрить. При нырке давление внутри корпуса выравнивается с наружным не сразу, а по мере того, как я его «надышиваю». В лодке с тонкими стенками меня за это время может просто расплющить. А теперь потребуется специальное устройство, несложное кстати. Я его и тут на корабле изготовить смогу – у старшего механика Павловского и материалы отыщутся, и инструмент, и приспособления. Где, спросите, я найду нужную пружину? Не, ну что вы на законе Гука так зациклились?! Нужное усилие легко получить и от гравитационного поля земли, подобрав для этого соответствующий грузик.