Маленький оборвыш

- Ну, а если поймают того мальчика, который стережет у них лошадей, его тоже накажут? - спросил я,

- Нет, как можно! Он ни в чем не виноват! Наказывают только тех, кого поймают за работой. Видишь, я думаю, вот отчего это. Верно, по закону церковные трубы должен чистить священник, а он поручает это дело дьячку, а дьячок сторожу, а сторож уж от себя нанимает трубочиста. И деньги он, конечно, платит хозяину хорошие, потому дело опасное, да и за сажу ничего нельзя получить.

- Отчего же? Разве это не такая сажа, как везде?

- Такая же самая, только ее нельзя продавать, это строго запрещено законом. С хозяина берут клятву, что он не станет торговать ею. Нед Перкс берет ее и зарывает у себя в огороде. Вот тебе и весь секрет. Мне сказал его хозяин и тебе скажет, а чтобы ты не болтал, он будет давать тебе по шести пенсов за каждую поездку.

Все это Сэм рассказывал мне совершенно серьезно, и я вполне поверил ему. Наконец-то узнал я настоящий секрет! И какой еще секрет! Совсем необыкновенный, точно представление в Шордичском театре.

Страшное наказание, которому, по словам Сэма, подвергались трубочисты, чистившие церковные трубы, нисколько не пугало меня.

Напротив, опасность предприятия придавала ему еще большую прелесть в моих глазах, и я боялся одного, что, пожалуй, мистер Бельчер возьмет вместо Сэма не меня, а кого-нибудь другого.

Я обратился к Пауку и спросил у него, как он думает, кто теперь будет ездить с хозяином на ночные работы.

- Как кто? Известное дело, ты! Не меня же они возьмут с собой; я живой домой не доеду! - решительно отвечал Паук.

Этот ответ не успокоил меня: мистер Бельчер очень тяготился Пауком, и я думал, что, пожалуй, он нарочно станет возить его с собой, чтобы поскорее уморить.

Паук, правда, не мог ходить, но он мог сидеть на козлах и держать вожжи, а этого было довольно. Впрочем, сомнения мои скоро прекратились. В воскресенье вечером мистер Бельчер позвал меня к себе в гостиную и, поболтав о том, о сем, прямо объявил мне, что будет брать меня вместо Сэма для ночных поездок. Он не рассказал мне своего секрета, сказал только, что работы производятся по деревням и что о них не следует никому болтать.

- У всех хозяев, которые держат учеников, - сказал он мне, - есть свои секреты. У меня также есть секрет, я открою его тебе после, и, если ты станешь хранить его, тебе же будет лучше. У Сэма всегда, водились денежки в кармане, и он знал вкус таким кушаньям, которых другим мальчикам и понюхать не удается. Ты меня понимаешь, Джим?

- Конечно, понимаю, - с радостной готовностью отвечал я.

- С другой стороны, - продолжал хозяин, - как ты думаешь, что бы я сделал с Сэмом, если бы он стал болтать о моих делах?

- Я думаю, ему плохо пришлось бы, сэр, - отвечал я, робея при виде сердитого лица хозяина.

- Да, плохо, так плохо, как, верно, не приходилось ни одному мальчику! Я просто взял бы его за горло, вот так, и задушил бы его тут же на месте.

Говоря эти слова, мистер Бельчер стиснул мне горло своими длинными пальцами так крепко и посмотрел на меня так свирепо, что я совсем струсил.

Он, однако, скоро успокоился.

- С Сэмом этого не случилось, - продолжал он прежним дружелюбным голосом. - Он был добрый, понятливый мальчик и за то получал от меня не побои, а пенсы. Теперь довольно. Я не скажу тебе сегодня ничего больше, ты сам увидишь, в чем состоит мой секрет, завтра ночью, если луна не будет светить.

На этом кончился наш разговор. Я поужинал вместе с хозяевами, и меня отпустили в кухню, напомнив, чтобы я не проговорился Пауку.

Весь следующий день я был в таком волнении, что не мог даже обедать. Будет луна или нет? Этот вопрос не давал мне покоя. Я не имел никакого понятия о движении луны и считал появление ее на небе делом случайным. Под вечер Паук возбудил во мне надежду.

- Косточки мои, бедные косточки! - жаловался он. - Опять разболелись! Наверное, к ночи будет дождь.

Действительно, в сумерки пошел дождь, а к ночи погода испортилась совсем. Миссис Бельчер позвала меня ужинать, как обыкновенно звала Сэма перед отправлением в ночную экспедицию.

Ужин был обильный и роскошный: он состоял главным образом из рубцов, жареных в масле, и из тертого картофеля. За столом сидели, кроме меня, мистер и миссис Бельчер и Нед Перкс. Когда мы кончили есть, миссис Бельчер по приказанию своего мужа сделала мне полстакана горячего грога, и я мужественно выпил его, хотя слезы навернулись у меня на глаза от этого крепкого напитка. Мистер Бельчер и Нед Перкс также вдоволь угостились водкой, и мы вышли во двор, где уже стояла телега с запряженною в нее гнедою лошадью.

Хозяин и Перкс накинули себе по мешку на плечи в защиту от дождя и уселись рядом в телеге, а я закрылся попоной и уютно уместился у них в ногах. Кроме нас, в телеге помещалась машина для чистки труб и мешок с какими-то инструментами, о которых я, так же как и Сэм, мог только сказать, что они звякают (хотя и старался втихомолку ощупать их рукою сквозь толстую ткань мешка).