Маленький оборвыш

Раза два в неделю они отправлялись на ночные работы и всегда брали с собой Сэма. Сэм очень любил эти поездки: перед отъездом его всегда кормили вкусным ужином и давали ему рюмочку рома.

Мистер Бельчер и Перке отправлялись вдвоем, в рабочем платье, и брали с собой машину для чистки труб и длинный мешок с инструментами, другой мешок пустой, фонарь и бутылку с водкой.

Возвращались они домой иногда часа в два, иногда в четыре. Сэм рассказывал, что иногда работа оказывалась уже сделана кем-нибудь другим или что ее почему-нибудь нельзя исполнить в этот раз, тогда они возвращались с пустыми руками. Когда же работа удавалась им, они привозили домой полный мешок сажи. Тотчас по приезде они отправляли Сэма спать, а сами еще долго возились в конюшне, вероятно, ухаживая за дорогою лошадью мистера Бельчера.

Нас, мальчиков, особенно интересовал вопрос: куда девается сажа из деревенских труб?

- Как ты думаешь, Сэм, - спрашивал я, - куда они прячут эту сажу?

- Не знаю, - отвечал Сэм. - Нед Перкс стаскивает большой мешок, наполненный сажей, в конюшню, а после она куда-то исчезает.

- Неужели Нед берет сажу с собой? - недоумевали мы. Ведь у него нет заведения для чистки труб.

Нед Перкс не жил у Бельчера. У него был свой дом на Ньюгетской дороге, и по окончании работы он по большей части уезжал туда в маленькой тележке.

- И почему это собачонка Паука так беспокоится, когда Перкс остается ночевать у Бельчера? - говорил я.

- Я думаю, она не любит Перкса, - отвечал Сэм, - а может быть, ей не нравится запах деревенской сажи? Нед, вероятно, все же забирает ее с собой, когда уезжает. Пинч так визжит и воет, когда Нед ночует здесь, что нельзя уснуть.

- Может быть, он чует крыс, - заметил Сэм, когда Пинч бесновался сильнее, чем всегда, и рыл лапами землю у стены, отделявшей кухню от конюшни. - В конюшне водятся крысы.

- Нет, это не крысы, - шепотом отвечал Паук, заставив собаку и ласками и угрозами лежать смирно. - Дело в том, что Перкс не уехал и не уедет сегодня, это ужасно! Правда, Джим?

- Ужасно потому, что твой Пинч так возится, - отвечал я.

- Джим, - проговорил Паук через несколько минут молчания, - ты знаешь что-нибудь о собаках? Они ведь умные, много понимают, правда?

Мне очень хотелось спать, но я жалел Паука, который, очевидно, страдал бессонницей и хотел поговорить со мной. Я рассказал ему две - три слышанные мною истории об уме собак.

- Да, иной раз они еще умнее бывают, - отвечал он, когда я кончил свои рассказы, - Слыхал ты чтонибудь об акулах, Джим?

- Нет, ничего.

- Эти акулы очень забавные твари: если на корабле умирает матрос, они плывут за кормой, чтобы съесть его, когда его выбросят в море.

- Перестань, Паук, я не хочу слушать такие истории! Чего ты меня пугаешь? Коли тебе хочется разговаривать, я, пожалуй, готов поговорить о собаках, но уж только не о мертвецах.

- Я только хотел сказать, что у собак такой же ум, как у акул, Джимми, только они этому не радуются, а боятся: как почуют, так и завоют.

- Что почуют?

- Ну, ведь ты не хочешь, чтобы я об этом говорил. Вот так же, как акулы, и...

- Ну, довольно, я не хочу больше с тобой говорить. Прощай, я спать хочу.

На другой день, идя с мистером Бельчером на работу, я как-то к слову повторил ему рассказ Паука об акулах. Он рассмеялся, а потом спросил:

- С какой же стати рассказал он тебе эту историю? О чем шла у вас речь перед тем?

Я рассказал о странном поведении Пинча и передал весь наш разговор с Пауком. Мистер Перкс был также при этом. Они с хозяином как-то странно переглянулись и услали меня прочь. В эту ночь собака Паука исчезла и не возвращалась домой к великому горю своего хозяина.

XVII

Желание мое исполняется

Я прожил недель шесть у мистера Бельчера. Вдруг в одну субботу, вечером, Сэм пришел в кухню и сообщил нам, что мистер Бельчер выписал его мать из Доретшира. Она приехала, долго о чем-то разговаривала с хозяином, в заключение разговора согласилась уничтожить контракт и взять Сэма домой.

В понедельник он должен был уехать с нею вместе.

- Теперь тебе хорошо будет, Джим, - сказал Сэм. - Tы будешь ездить с хозяином на ночные работы, а он за всякую поездку дает по шести пенсов, чтобы берегли его секрет.

- Что же, я очень рад, - отвечал я. - Я привык держать секреты. А что, трудно удержать этот хозяйский секрет, Сэм?

- Нет, очень легко, хозяин сам тебе его скажет.

- Нет, уж ты будь добрым товарищем, скажи мне прежде.

- Пожалуй, только не рассказывай ни Пауку, ни другим мальчикам.

- Нет, как можно!

- Ну, пойдем во двор, а то здесь Паук услышит.

Мы вышли.

- Ты как думаешь, Джим, какую сажу привозят они по ночам в большой телеге?

- Как какую? Из труб, я думаю, а то откуда же?

- Из труб, конечно, да из каких? Слушай, Джим, Мы привозим сажу из церковных труб!

- Ну, так что же такое? Что за беда, что из церковных?

- Тс! Тише! Видишь ли, есть такой закон, по которому нельзя чистить церковные трубы, а уж если чистить, так надобно тайком. Кто на этом деле попадется, того накажут, ужасно накажут! Вобьют острые спицы в живот и будут таскать по дорогам. Вот почему они эту работу делают ночью, крадучись.