Маленький оборвыш

Я не имел ни малейшего понятия о том, куда мы ехали, но все равно поездка доставляла мне необыкновенное удовольствие. Мы мчались ужасно быстро, кругом все было темно, дождь лил как из ведра; мне представлялось, что впереди нам грозят страшные опасности, но я не боялся их, напротив, мне хотелось, чтобы они скорей настали.

Мы проехали, наверное, миль десять, когда мистер Бельчер поворотил к колоде, стоявшей возле дороги, и остановился напоить лошадь,

- Не знаю, как вы, Нед, - сказал он, - но я промок до костей. Надо бы нам немножко выпить, чтобы согреться.

- Пожалуй, выпьем и пошлем мальчика купить еще бутылку в этом кабачке.

Они достали бутылку, напились сами, дали мне также добрый глоток крепкой водки и послали меня в кабачок долить бутылку.

Когда я вернулся с водкой, мистер Бельчер опять погнал лошадь, и мы понеслись вперед скорее прежнего.

- Жаль, что мы не захватили еще мешка, - проговорил Нед Перкс. - Меня ужасно мочит дождь,

- Да ведь у нас есть еще длинный мешок, Нед, - отвечал хозяин. - Закройтесь им.

- Закрыться-то можно, да...

- Да что? Вы боитесь, что тот, для кого он приготовлен, простудится? - смеясь, заметил мистер Бельчер.

- Ну, этого, положим, нечего бояться, - отвечал, также смеясь, Нед. - Дай сюда этот мешок, Джим.

Я подал ему длинный мешок, лежавший подле меня на дне телеги, и в первый раз почувствовал какой-то смутный страх. О ком они говорят? Ведь этот мешок предназначается для сажи? Кто же может простудиться?

Сильный дождь все продолжался, когда мистер Бельчер остановил лошадь.

- Ну, - обратился он ко мне, - теперь я расскажу тебе часть своего секрета. Видишь там эту церковь?

Я взглянул в темноту по тому направлению, куда он мне указал, и с трудом различил туманный очерк церковной колокольни, а около нее другие низкие сероватые фигуры, должно быть, надгробные памятники.

- Мы пойдем туда чистить трубы, - прошептал он. - Мне некогда рассказывать тебе все подробности; одним словом, чистить трубы в церквах нельзя у всех на глазах, понимаешь?

- Понимаю, сэр, - не совсем смелым голосом отвечал я.

- Ты, должно быть, промок да и спать хочешь, - добродушно заметил хозяин. - Возьми хлебни еще глоток водки, это тебя оживит.

С этими словами он поднес бутылку к моим губам.

Глоток водки действительно оживил меня, и я снова вполне поверил, что мистер Бельчер идет чистить трубы в церкви.

Спутники мои вылезли из телеги и, подведя лошадь к группе деревьев прямо против калитки, остановились.

- Вылезай, Джим, - прошептал хозяин, - и стой подле лошади, пока мы кончим работу. Мы управимся скоро. Слышишь, на церковных часах бьет двенадцать? К половине первого мы вернемся, и я дам тебе за труды. Ты теперь молодцом, правда?

- Да, сэр, благодарю вас, - отвечал я бодро.

- Тебе не страшно, что здесь так близко кладбище?

- Нет, нисколько! - И я засмеялся, чтобы убедить его в своей храбрости. Тогда Нед вынул из тележки инструменты, мистер Бельчер зажег фонарь, они вместе вошли в калитку, отправились по дороге в церковь и почти в ту же минуту исчезли в темноте.

И вот я ждал, держа гнедую под уздцы. Дождь лил как из ведра, и я промок до костей, потому что теперь попоной была покрыта лошадь. Я ничего не видел перед собой, кроме неясных очертаний маленьких сероватых фигур на кладбище и большой серой колокольни; я ничего не слышал, кроме шума дождя, барабанившего по листьям деревьев, по доскам телеги и по грубой попоне, накинутой на спину лошади. Невесело мне было стоять в такую погоду одному, в полночь, среди непроглядной тьмы, у ворот кладбища, но я утешал себя мыслью, что это скоро кончится. Они скоро вернутся с сажей, я получу свою шестипенсовую монету, лошадь во весь дух побежит назад домой, я заберусь в свою теплую постель, и мне будет очень весело вспоминать обо всем этом.

На часах пробило четверть первого. Значит, прошла только половина времени, назначенного мне мистером Бельчером. Я начал чувствовать беспокойство.

Ведь привидения не существуют на самом деле, это все бабьи сказки, а между тем мне становилось как-то жутко на сердце, и я беспрестанно поглаживал лошадь, чтобы услышать хоть ее ржанье. Вот на часах пробило половина первого.

"Теперь все кончено, - подумал я, - через минуту они вернутся".

И минуту, две, три, четыре глаза мои были устремлены на церковную дорожку в надежде увидеть Неда Перкса с мешком сажи. Но он не приходил, никто не приходил, ничего не было видно. У меня начали стучать зубы, и меня охватила прежняя робость. Я поглаживал лошадь, я называл ее разными ласковыми именами, но она стояла неподвижно, как надгробная статуя.