Маленький памятник эпохе прозы

Когда улетали, в аэропорту она висела на мне и рыдала так, что я не выдержала и спросила, почему она меня хоронит, что такое ей известно про наш самолёт? Слава богу, заставила её улыбнуться.

– Поклянись, что теперь будешь приезжать часто! – потребовала зарёванная Людка.

– Поклялась бы, но не хочу быть клятвопреступницей. Ты, кажется, забыла, про моё положение.

– Ах, да… Ну и что? Приедешь с малышом! – и опять реветь. Ох, милая моя, дорогая Людка!

В конце мая 2002 года я родила дочку. Назвала её Софией, Сонечкой. В честь мамы… К тому времени мы с Юрой уже наполовину съехались – он купил роскошную квартиру в старом доме в Центре, но в тихом месте рядом с приятным парком. Мы забабахали самый современный евроремонт. Квартира сама по себе была чумовая: четыре огромные комнаты, потолки три с половиной метра, кухня метров пятнадцать… Что-то невероятное!

– Эта квартира для ребёнка. Это его дом, – строго сказал Юра, я, разумеется, не возражала. – Я всё сразу оформлю таким образом, когда ребёнок родится, – и он выразительно посмотрел на меня.

– Прекрасно! Только кому ты не доверяешь – себе или мне? – улыбнулась я.

– Вообще никому не доверяю в принципе.

– Я не буду претендовать ни на что, – вспылила я. – Как тебе только в голову пришло?

– Попробовала бы ты претендовать! – вдруг тоже рассердился Юра.

– Будто ты меня не знаешь!

– Никого нельзя знать до конца. Люди иногда раскрываются совершенно неожиданно, если что идёт не по их задумкам.

– Каким таким задумкам? – сощурилась я. Что-то на нас обоих тогда нашло недоброе, звёзды так встали, погода менялась или мы устали и перенервничали от всего сразу: от переезда, ремонта, от предстоящих родов. В общем, сбросили топливо в небольшой перепалке. Помню, на меня нашло. Я улыбнулась, помолчала полминуты, и выдала с выражением:

– И если ты стрелять замыслил,

Чтоб больше не было меня,

За мной всегда последний выстрел,

Коль первый сделала не я.

Юра обалдело на меня посмотрел:

– И что это было?

– Так… стихи.

– Чьи? Откуда взяла?

– Ничьи. На полу валялись.

Снова я ничего не стала ему объяснять, зато разрядила обстановку. Юрка усмехнулся и примирительно сказал:

– Ладно, думаю до стрельбы у нас всё же не дойдёт.

Софью из роддома сразу привезли в эту квартиру, где для неё была приготовлена сказочная розовая комната.

Я уже упоминала, что мы съехались наполовину… Вот что это значит: Юра как бы жил со мной семьёй, но как бы и нет. Он часто звонил и сообщал, что переночует в своей прежней квартире или навестит сегодня маму с ночёвкой. Кстати, с его мамой у меня отношения почему-то не сложились, хотя я старалась быть милой и угождать. Но Ольга Викторовна поджала на меня губы раз и навсегда. Плевать! Мы виделись крайне редко. А внучку она очень даже полюбила – и что мне ещё надо?

Юра всё так же был не в курсе, что я пишу стихи, ничего я ему не рассказала. Всё же до такой близости мы не добрались с ним в отношениях. Отличные партнёры – да, но любви между нами не было, только большая симпатия. И самое главное – наша дочь.

Чем для меня стало материнство? Огромным счастьем! Рыжим, лохматым, черноглазым, смуглым счастьем. Я превратилась в курицу, в наседку, в сумасшедшую мамашку, находящуюся в непреходящем умилении и восторге. Мне ничто не было в тягость: ни хлопоты нон-стоп, ни проблемы с грудью (молока я производила много), ни то, что Сонечка поначалу была беспокойной, её мучили сильные колики – приходилось часами держать на руках и нянчить. Бессонные ночи? Ну, только когда колики.

По-честному, для меня начался сплошной кайф: я спала вместе с дочкой на широкой кровати. Только вместе с ней! Даже не знаю, для чего в её комнате красовалась роскошная детская кроватка с балдахином, сделанная по индивидуальному Юриному заказу за какие-то неприличные деньги. Вот уж глупая затея со всех сторон! Но нашему папаше было нужно – да ради бога.

Сонечка бывала в той кроватке крайне редко: даже днём я клала её к себе под бочок и часто засыпала рядом в состоянии невероятного наслаждения от аромата дочери, от её дыхания, от вселенской гармонии, которую ощущала рядом с ней.

И я писала стихи. Много, очень много про Соньку.

Ещё я научилась водить машину, и Юра подарил мне «Вольво».

Если бы это было кино, а не книга, сейчас следовало бы сделать монтаж, «склейку» описанной картинки со следующим кадром, предваряемым титром: «В счастье и покое прошло более двух лет. Сонечка росла на радость родителям – здоровая, красивая и умная».

Но я обещала строгую последовательность, поэтому в этом месте повествования обязаны появиться истории о знакомых вам, коль вы уже досюда дочитали, персонажах. Например, про Марину.

Начиная примерно с 2003 года, она стала постоянной гостьей кошмарных, скандальных ток-шоу. В качестве «светской львицы». Помню, как я впервые случайно увидела её, когда на кухне готовила кашку для Сони, а небольшой телевизор тихонько бормотал что-то в фоновом режиме, я не прислушивалась. Мой взгляд упал на экран, и от неожиданности я с грохотом уронила ложку на пол и со всего маха шмякнулась на стул.