«Маленький СССР» и его обитатели. Очерки социальной истории советского оккупационного сообщества в Германии 1945–1949

Необычный казус, иллюстрирующий это общее утверждение, как и приоткрывающий реальную подоплеку слухов о немецких обидах, имел место в ноябре 1945 года в Тюрингии. Безоружные «немецкие цыгане», как назвали эту теплую кампанию сваговские политработники, перешли демаркационную линию между зонами и ограбили несколько деревень. Проделано это было с удалью и невероятно нагло. Самозванцы назвались «работниками ГПУ». Оказывается, это страшное и ушедшее из советского лексикона слово осело в памяти и у немцев, и у цыган. А еще проходимцы выдавали себя за работников военной администрации, а заодно уж и за членов компартии Германии. Этот боевой отряд «ГПУ» маскировался под «русских евреев», ведь немецкий обыватель был убежден нацистской пропагандой, что красные комиссары чуть ли не все поголовно евреи. Четверо безоружных мужчин и четыре женщины обложили деревни данью – от 10 000 до 15 000 марок с деревни, а также набрали немало золотых безделушек и еды. Так бы и скрылись они с награбленным добром в американской зоне, там, откуда и пришли, если бы не остановил их на демаркационной линии наряд советской военной комендатуры. А у немцев остались бы яркие и невеселые воспоминания о том, как в их округе похозяйничали «ГПУ», «СВА» и «Красная армия» во главе с «русскими евреями»153.

Известны и другие похожие случаи. Например, в районе Глаухау был задержан немец, переодетый в советскую форму. Он умудрился собрать в городе Канненберг от имени комендатуры 13 000 марок якобы на земельную реформу154. Долгое время в районах Лангензальц и Мюльхаузен орудовала шайка бандитов под видом советских военнослужащих. Руководил группой Иосиф Ритерскомп. 12 января 1946 года, когда бандиты собрались ограбить жителей одного из сел, они были задержаны и арестованы. Главарь был в красноармейской форме. Выяснилось, что он профи в преступном мире. При этом долгое время выдавал себя за жертву фашистского режима и сумел даже войти в доверие к НКВД. Убеждал немцев, что «работает в русской политической разведке», и, пользуясь этим, запугивал их155.

Образец правильного отношения к бесчинствам и, шире, корректного оккупационного поведения был задан в директиве заместителя Главноначальствующего СВАГ № 06547 от 23 декабря 1945 года, опиравшейся на практику Мекленбурга. В документе было жестко и откровенно сказано: «…в провинции Мекленбург бесчинства и насилия по отношению к немецкому населению не прекращаются». Но при этом оказалось, что данные комендантской службы и немецкой полиции существенно различаются. Немецкие самоуправления отнесли все зарегистрированные ими преступные деяния на счет Красной армии. Можно было подумать, что в провинции вообще не осталось ни автохтонных немецких преступников, ни затесавшихся в среду репатриантов уголовников, ни затаившихся нацистов. Самое главное – авторы директивы проявили политическую мудрость и даже не стали отбиваться от преувеличенных, на их взгляд, немецких обвинений: «Возможно, что эти данные полицейского управления намного преувеличены (курсив наш. – Авт.) и полностью не относятся к военнослужащим. Но наличие хотя бы и незначительного количества бесчинств, к устранению которых не принимается достаточно надлежащих мер, подрывает авторитет Красной Армии среди немецкого населения, а безнаказанность виновных приводит к продолжению подобных безобразий»156. В конце концов за порядок на вверенной территории отвечали оккупационные власти, в первую очередь комендантская служба.

Ко времени ухода Жукова с поста Главнокомандующего ГСОВГ – Главноначальствующего СВАГ (март 1946 года) проблема «нарушений всяких законностей» (выражение маршала) в отношении немецкого населения была далека от своего разрешения. Следует, однако, заметить, что, несмотря на распространенное среди немецкого населения СЗО мнение («у американцев и англичан спокойнее»), ситуация у союзников тоже была далека от идеальной. И Жуков, и военные администрации США и Великобритании сходились в общей оценке главных субъектов незаконных действий в отношении гражданского населения. В марте 1946 года военная администрация американской зоны в числе основных проблем, стоявших, «как и в прошлые месяцы», перед блюстителями порядка, называла воровство, ограбление квартир и «беспорядки, создаваемые перемещенными лицами и, отчасти, американскими войсками (курсив наш. – Авт.)157.