Маленький стрелок из лука

Ева вдруг подумала, что хорошо бы и ей попасть на льдину и медленно плыть по течению... Плыть и ни о чем не думать: ни о приближающейся сессии, ни о крупной ссоре с родителями - перед экзаменами отец всегда брал ее под строжайший контроль, ни о Томе Лядинине, с которым она должна сегодня встретиться... Том достал для нее сигареты и просил зайти. Опять она по уши залезла к нему в долг, Ева не любила считать деньги, впрочем, их у нее почти никогда не было. Родители сами все ей покупали, а стипендию она с первого курса не получала. Еще не было сессии, чтобы у нее не оставались хвосты. Не склонный к шуткам Альберт Блудов как-то назвал ее "хвостатая Ева", но она так посмотрела на него, что он смешался, пробормотал извинение и исчез. К учебе Ева была тоже равнодушной. Больше того, ей не хотелось учиться. И если бы не родители, она давно бросила бы университет.

А чего ей хотелось, она и сама толком не знала. Иногда вдруг приходила в голову мысль, что она рождена для семьи. Ей надо выйти замуж, стать самостоятельной, родить ребенка... Но потом она представляла себе, что у нее будет большой живот, на лице выступят желтые и коричневые пятна, как у замужней сестры, она будет в ванне стирать пеленки, тарахтеть по этажам детской коляской, готовить мужу обеды и ужины, ждать его по вечерам у телевизора... Нет, такая жизнь не устраивала Еву. Она еще не знала, как будет относиться к своему ребенку, но к чужим детям была равнодушна. И не понимала восторгов сестры, восхищавшейся своей розовой в складках и перевязках мягкоголовой грудной дочерью. Когда она давала Еве ее подержать, та брала ребенка в руки как хрупкий сосуд и, стараясь не прижимать к себе - от девочки пахло молоком, присыпками и потом, - выдавливала из себя что-то вроде: "Ах, какая славная и красивая девочка!" - хотя ничего красивого в ней не находила. Для нее все дети были на одно лицо.

Да и сестра в последнее время все чаще стала оставлять свою ненаглядную дочку на попечение бабушке, а сама вернулась в институт, хотя и взяла на год академический отпуск. С тех пор как сестра вышла замуж за музыканта, они стали редко видеться. Ева подозревала, что сестра ревнует ее к своему мужу, хотя той он был совершенно безразличен.

Неинтересно стало Еве с сестрой. Разная у них теперь жизнь, разные интересы. Встретятся, и поговорить не о чем. Семейные дела сестры мало занимали Еву, а сестра перестала интересоваться ее делами. Правда, иногда на кухне, дымя сигаретами и прихлебывая из чашек крепкий черный кофе, вспомнят былое...

Рядом остановился подтянутый розовощекий курсант военно-морского училища. На рукавах черной шинели четыре или пять треугольных полосок. Она поймала на себе его изучающий взгляд. И хотя Еве хотелось еще постоять на мосту и смотреть на Неву, она оторвалась от чугунной решетки и, поправив на плече ремень сумки, зашагала к Дворцовой площади. Она не оглянулась, но была уверена, что курсант провожает ее взглядом, и от этого помимо своей воли еще больше выпрямилась и прибавила шагу, зная, что сейчас у нее своеобразная красивая походка и прохожие будут оглядываться...