Маленький свободный народец

И вдруг эти тридцать футов заполнила высокая деревянная стена, которая со звуком «шух-шух-шух» неслась мимо, размытая от скорости.

Тиффани смотрела вверх, разинув рот. Белоснежные паруса сияли на фоне штормового неба, дождь рушился с бортов водопадами. Она смотрела на мачты и канаты, на матросов, выстроившихся на реях, и кричала от восторга.

А потом корма корабля Весёлого Капитана скрылась за пеленой дождя, Тиффани только успела заметить у штурвала бородатого человека в жёлтом штормовом плаще и шляпе. Он обернулся, разок махнул рукой — и корабль растаял в туманной дали.

Тиффани с трудом поднялась на ноги в скачущей лодке и крикнула киту:

— Ты должен гнаться за ним! Так заведено! Ты гонишься за ним, он за тобой! Так сказала матушка Болен! А если ты за ним не погонишься, тогда ты больше не рыба-кит! Это мой сон! Мои правила! Я в этом сне подольше твоего!

— Больсая лыбка! — завопил Винворт.

И это было куда удивительнее кита. Тиффани уставилась на брата.

— Больсая лыбка! — повторил Винворт.

— Умничка, — радостно сказала Тиффани. — Да, большая рыбка. А знаешь, что самое интересное? Что кит на самом деле не рыба. Он млекопитающее, как корова!

«Ты серьёзно? — поинтересовался Задний Ум. Все пиксты тем временем уставились на неё, и лодка закружилась в потоке воды, как щепка. — Он впервые сказал что-то, никак не касающееся конфет и пи-пи-а-а, а ты не придумала ничего лучше, чем поправить его?»

Тиффани посмотрела на кита. Кит пребывал в затруднении. Но это был тот самый кит, которого она столько раз видела во сне с тех пор, как матушка Болен рассказала ей эту историю. А такую историю даже Королеве не перекроить по-своему.

Кит неохотно повернулся и нырнул, устремившись за Весёлым Капитаном.

— Больсая лыбка фсё! — сказал Винворт.

— Млекопитающее… — начала Тиффани, не успев прикусить язык.

Пиксты всё ещё на неё таращились.

— Просто хотела уточнить, — пробормотала она. — Люди часто путают китов с рыбами…

«Так ты вскоре станешь как мисс Тик, — подумала она Задним Умом. — Уверена, что ты этого хочешь?»

— Да, — сказал чей-то голос, и только потом Тиффани поняла, что он принадлежал ей. Она снова разозлилась, гнев вздымался в ней радостной волной. — Да! Я — это я. Я люблю точность и логику, а если чего-то не понимаю, смотрю в словаре! Я терпеть не могу, когда люди путают слова! Я умею делать хороший сыр. Я быстро читаю! И я всегда ношу с собой верёвочку! Вот что я за человек!

Она замолчала. Теперь даже Винворт таращился на неё.

— Больсая водная колова фсё, — робко предположил он.

— Правильно! Молодчина! — обрадовалась Тиффани. — Когда придём домой, можешь съесть конфету. Одну.

Тут она заметила, что Фигли по-прежнему с тревогой глядят на неё, сбившись плотнее.

Явор Заядло неуверенно поднял руку:

— Ничё, если мы дале погребём? Пока ры… пока му-кит не возвернулся?

Тиффани посмотрела вперёд. До острова с маяком было уже недалеко. От берега тянулся небольшой мол.

— Да, пожалуйста. И… спасибо, — добавила она, немного успокоившись.

Корабль и кит скрылись за стеной дождя, и море почти мирно билось о берег.

Дрём сидел на скале, вытянув перед собой бледные толстые ноги. Он смотрел на волны и, казалось, вовсе не обращал внимания на лодку.

«Он думает, что снова дома, — поняла Тиффани. — Ему нравится мой сон».

Пиксты высыпали на мол и привязали лодку.

— Лады, мы тута, — сказал Явор Заядло. — Таперя отчекрыжим твари балду — и сну кирдыкс.

— Нет! — крикнула Тиффани.

— Но…

— Не трогайте его. Просто… не трогайте его, хорошо? Ему нет до нас дела.

«И он знает, каким должно быть море, — добавила она про себя. — Должно быть, он скучал по морю. Вот почему в этом сне всё такое настоящее. У меня ведь никогда не получалось увидеть его как следует».

Краб вылез на камни рядом с ногой дрёма и пристроился смотреть крабьи сны.

«Этот дрём словно затерялся в сновидении, которое сам создал, — подумала Тиффани. — Интересно, проснётся ли он когда-нибудь?»

Она обернулась к Нак-мак-Фиглям:

— В моём сне я всегда просыпаюсь, когда добираюсь до маяка.

Пиксты посмотрели на красно-белую башню и дружно схватились за оружие.

— Кральке верить низзя, — сказал Явор. — Она така: тока ты расслабнёшься, будто тебе ничё не грожает, а она кы-ык выскочнет! Зубдамс, она за дверью ждёт. Так что мы поперёд тебя идём.

Это было утверждение, а не вопрос, так что Тиффани только кивнула и стала смотреть, как толпа Фиглей захлестнула камни возле маяка и устремилась к башне.

Оставшись одна, если не считать Винворта и по-прежнему бессознательного Роланда, Тиффани достала из кармана жабу.

— Либо это сон, либо я на пляже, — сказал жаб. — А жабы не видят снов.

— В моём сне — видят, — сказала Тиффани. — А это мой сон.

— Тогда ты видишь очень опасный сон, — заявил жаб без тени благодарности.

— Нет, он прекрасный, — возразила Тиффани. — Он чудесный. Посмотри, как играет солнце на волнах.

— Где таблички с предупреждением об опасности утонуть? — проворчал жаб. — Ни спасательных жилетов, ни сетей от акул. А где же сертифицированный спасатель? Нет его. Ну и ну! А если бы кто-то…

— Это пляж, — сказала Тиффани. — Что ты такое говоришь?