МАЛЕНЬКИЙ ТЮРЕМНЫЙ РОМАН

«До рта этому нематериальному «материалу» еще ползти и ползти, можно было бы успеть плюнуть в морду вождя… впрочем, это было бы капризным мальчишеством, одновременно, истеричной девченочностью… кроме того, плевать в нелюдь – слишком высокая для нее честь… не по чину нелюди драгоценные сгустки слюны моей прелестной… кроме того, нелюдь не способна воспринять что-либо человеческое – даже плевок… а вот насрать на нее не мешало бы, но священное сие действо, увы, тоже недостижимо… ну что ж – прощайте нужды малая и большая… главное, я не могу окликнуть пса… между прочим, если актерствует Дима, то он гений, а к ногам великих артистов положено бросать лавровые венки… если же расхаживает по кабинету действительно сам Гуталин, то, выходит дело, я – настоящая дрянь… о как ненавижу формальную логику – как я ее ненавижу… и вообше, – лихорадочно соображал А.В.Д. во сне, – невозможно представить, что, скажем я, в такой вот ситуации не дал бы Диме знать хотя бы мгновенным подмигиванием, хотя бы пальцем, подобно зубной щетке, проведенным по зубам, или еще как-нибудь, что узнаю его, большого артиста, вынужденного исполнять роль вождя в огромном кабинете точно так же, как раньше в камере, входить в роль Валька – старого урки, тертой рыси, знатока чудеснеших песен… зря я, идиот, брезговал ими всю жизнь, зря… но почему он никак не намекнет, что все-таки является Димой и, выходит дело, импровизирует на ходу, как внушал Учитель?.. с другой стороны, каким образом Дима не только читает на расстоянии мои мысли, но и обгоняет своими ответами мои же вопросы?.. все это непостижимо… приходиться согласиться, что театр – это театр, артист – артист, а я – совершенно незнакомое мне самому существо».