Маленький Цахес по прозванию Циннобер

Теперь нужно только вырвать у него эти три огненных волоска, и он рухнет в прежнее свое ничтожество!.. Тебе, дорогой Валтазар, суждено разрушить эти чары. У тебя есть отвага, сила и ловкость, ты сделаешь все как надо. Возьми это отшлифованное стеклышко, приблизься к маленькому Цинноберу где бы то ни было, пристально взгляни через это стеклышко на его голову, и тебе откроются три багровых волоска у него на макушке. Схвати его покрепче, не обращай внимания на кошачий визг, который он поднимет, вырви одним махом эти три волоска и сожги их на месте. Непременно нужно вырвать волоски одним махом и сжечь их тотчас же, иначе они могут наделать еще много всяческих бед. Поэтому главное для тебя — ловко и крепко схватить волоски и напасть на малыша где-нибудь поближе к очагу или свече…

— О Проспер Альпанус, — воскликнул Валтазар, — такой доброты, такого великодушия я не заслужил своим недоверием!.. В глубине души я уже чувствую, что моему горю приходит конец, что райское счастье скоро откроет мне свои золотые ворота!..

— Люблю, — продолжал Проспер Альпанус, — люблю юношей, которые, как ты, Валтазар, хранят в чистом сердце тоску и любовь, юношей, в душе у которых еще звучат отголоски прекрасных аккордов, долетающих с моей родины — далекой страны божественных чудес. Счастливцы, одаренные этой внутренней музыкой, — вот единственные, кого можно назвать поэтами, хотя так порою бранят и тех, что хватают первый попавшийся контрабас и, терзая его смычком, принимают сумбурные звуки стонущих под их ручищами струн за дивную музыку, льющуюся из собственной их души… У тебя, любимый мой Валтазар, бывает, я знаю, такое чувство, будто ты понимаешь журчанье ключей и шелест деревьев, даже будто пламя вечерней зари говорит с тобой понятным тебе языком!.. Да, мой Валтазар, в эти минуты ты действительно понимаешь чудесные голоса природы, ибо из твоей собственной души вздымается божественный звук, исторгаемый дивной гармонией глубочайшей сути природы… Ты умеешь играть на фортепиано, о поэт, и поэтому ты, конечно, знаешь, что когда ударяешь по клавише, то взятому тону вторят родственные ему тона… Этот закон природы я упомянул не просто ради дешевой метафоры!.. Нет, ты поэт, и гораздо лучший, чем думают те, кому ты показывал свои этюды, где старался запечатлеть музыку души на бумаге пером и чернилами. Этюды эти не бог весть как хороши. Зато ты весьма преуспел в историческом стиле, изложив с прагматической обстоятельностью и точностью историю любви соловья к алой розе, разыгравшуюся у меня на глазах… Это работа вполне добротная…

Проспер Альпанус сделал паузу, Валтазар поглядел на него широко раскрытыми от удивления глазами, не зная, что и сказать по поводу того, что стихи, которые он, Валтазар, считал самым фантастическим своим сочинением, Проспер объявил историческим этюдом.