Маленькое кафе в конце пирса

После наплыва посетителей во время ланча телефон Джо пискнул. Она достала его, чтобы посмотреть фото, которые обещал прислать Мэтт. На первом был костюм Женщины-Кошки – облегающий черный комбинезон в комплекте с маской. Джо сомневалась, что она сумеет втиснуться в этот наряд. На следующем фото был костюм скелета, под которым было пояснение Мэтта: это женский вариант, он сам наденет мужской вариант, и, возможно, Джо захочет соответствовать ему. На третьем был полосатый костюм каторжника, на четвертом Анна предстала в костюме зомби. Ее лицо было выкрашено белой краской, глаза были черными, пятна красной краски изображали кровь. На последнем фото опять-таки была Анна, но на этот раз в костюме ведьмы с очень короткой юбкой.

Джо унесла пустые тарелки Хильды и Энджи. Хильда сосредоточилась на доске, обдумывая следующий ход. Поставив тарелки в посудомоечную машину, Джо набрала номер Мэтта, чтобы поблагодарить его.

– Я не помешала? – спросила Джо.

– Нет. Я наблюдаю, как люди выбирают тыквы, и слежу, чтобы никто не ушел не заплатив. Никогда не знаешь, не захочет ли кто-то унести одну тыкву под джемпером.

– Ну, твои тыквы не так легко украсть. – Она рассмеялась.

– Что ты надумала насчет костюма?

– Думаю, мне все-таки не стоит надевать костюм зомби.

– Согласен. Мы же не хотим, чтобы детишек потом мучили ночные кошмары, верно? У меня есть маска для костюма скелета, но мы посмотрим, как отреагируют маленькие дети на тыквенной вечеринке. Возможно, мне придется ее снять!

– Не думаю, что я влезу в костюм Женщины-Кошки, поэтому я думала о костюме ведьмы.

– Не слышу уверенности в твоем голосе.

Джо замялась, но Мэтт был другом, поэтому она могла это сказать.

– Костюм кажется мне несколько рискованным для вечера в кафе. Юбка слишком короткая.

На этот раз засмеялся Мэтт.

– Анна надевала этот костюм на вечеринку для взрослых в прошлом году, но я знаю, что она ушла из дома в чулках в красную и белую полоску. Я оставался с Поппи и помню, как сестра вернулась домой, жалуясь на жару на вечеринке. Она призналась, что ей пришлось снять чулки, чтобы не упасть в обморок. Она всегда любила поражать воображение.

– А чулки у нее сохранились?

– Я могу отправить ей сообщение и спросить.

– Это было бы замечательно. А потом мог бы ты сделать мне одолжение и привезти костюм сегодня попозже или завтра утром?

– Конечно же, могу. Я завезу его тебе утром. Но если чулок у Анны не окажется, ты все равно возьмешь костюм?

– Я собираюсь проявить храбрость и скажу «да». Уверена, что у меня найдутся черные колготки. – Она носила колготки в бытность учительницей, но после приезда в Солтхэйвен могла обойтись и без них, потому что каждый день ходила в джинсах.

– Черные колготки? Какая тоска!

Звякнул колокольчик над дверью кафе.

– Спасибо, Мэтт. У меня новый посетитель, я пойду, пожалуй.

Костюм ей подойдет, она не сомневалась, что он будет по фигуре. И Мэтт был прав, ей не стоит надевать черные колготки, лучше поискать что-нибудь повеселее.

Джо обслужила посетителя, а затем принялась наводить порядок в кафе. Она отнесла освободившиеся чашки и тарелки в кухню, забрала перепачканный джемом нож, оставшийся на столике, подобрала салфетку с пола около столика у окна. На оконном стекле остались следы от липких пальцев, поэтому Джо взяла тряпку, намочила ее в горячей воде и вернулась со средством для мытья стекол, чтобы стереть их. Она с улыбкой слушала, как болтают Хильда и Энджи, не сводя глаз с шахматной доски. Они обдумывали следующие ходы и были в своем маленьком мирке. Хильда говорила на шахматном языке – что-то о ладьях и пешках – и вспоминала, как однажды поставила шах и мат брату, впервые выиграв партию в шахматы. Но внезапно их разговор вынудил Джо замереть на месте.

– Надеюсь, Саша знает, что делает. – Это сказала Энджи. – Молли и Артур моложе не становятся. Она пожалеет, если не восстановит с ними отношения.

Джо было грустно слышать, что другие люди в курсе неурядиц в их семье. Ее печалило и то, что эти отношения, казалось, уже никак не исправить. Она вытерла оконную раму, стараясь держаться в проеме окна, чтобы женщины не подумали, будто она подслушивает.

– А как она может это сделать? – спросила Хиль-да. – Ей стыдно за то, что случилось. И судя по тому, что мне сказала Молли, им тоже стыдно.

Джо застыла. Они знали не только суть проблемы. Эти, в сущности, посторонние люди знали больше подробностей, чем сама Джо.

– Молли и Артур – столпы нашей общины, – снова раздался голос Энджи. – Для меня нет ничего удивительного в том, что их пути разошлись после того, как она поступила с тем мужчиной.

Джо не могла так это оставить, поэтому она вышла в зал, чтобы женщины ее увидели. Первой голову от шахматной доски подняла Хильда.

– Джо! – У Хильды был такой вид, как будто ее поймали за кражей денег из кассы.

– О каком мужчине вы говорите? – Джо вертела в руках тряпку. Обе женщины мгновенно опустили глаза и стали разглядывать вырезанные вручную шахматные фигуры, которые были неотъемлемой частью этого кафе почти столько же времени, сколько им заправляла семья Джо. – Вы говорите о моем отце?