Маленькое кафе в Копенгагене

На борту, однако, нашлось несколько храбрецов, которым во что бы то ни стало нужно было захватить в объектив последние мгновения, пока церковь еще виднелась между домов. Среди них особенно выделялся немолодой итальянец, получивший несколько замечаний за то, что выскакивал, пренебрегая инструкцией. Гид явно был сыт по горло его выходками, как и сконфуженная дочь, которая тянула отца вниз.

Казалось, на канале мы были надежно укрыты, но вдруг откуда ни возьмись налетел шквал. Ветер подхватил палантин Аврил, тот взметнулся, будто парус на яхте, и окутал голову девушки. Лицо, облепленное тончайшей и легкой как пух тканью, было похоже на античную маску смерти. В приступе панического ужаса Аврил вскочила, дрожащими руками пытаясь стянуть шарф, но ветер продолжал озорничать: он вздымал его все выше, как завиток дыма, и, как ни пыталась Аврил ухватить его, палантин не давался ей в руки.

– Аврил, сядь. Сядь сейчас же! – закричал Бен, потому что на нас медленно, как предвестие надвигающейся беды, наплывала тень моста.

– Мой шарф, шарф улетит! – выкрикивала Аврил, не подозревая об опасности и всё размахивая руками в тщетных попытках схватить ткань. Последним рывком расшалившийся ветер сорвал палантин, а обезумевшая девушка продолжала стоя крутиться, бессмысленно размахивая в воздухе руками.

– Sid ned! Sid ned! Сядьте! Sit down! Hinsetzen. Siediti! – встревоженные крики гида были усилены не только микрофоном, но и хором голосов других пассажиров. Общие вопли отдавались эхом, отражаясь от подпорных стен моста.

Ужасающе медленно и неотвратимо, как в фильме ужасов, за спиной у Аврил замаячил мост. Я слышала вокруг себя сдавленные крики. Люди ахали в ужасе, а я пыталась встать, но ватные ноги меня не держали.

Вдруг что-то метнулось к ней так стремительно, что я даже не успела понять, что это было. Аврил взвизгнула и рухнула на пол.

Это падение ее и спасло. А точнее, спасла молниеносная реакция Бена, ведь это именно он стремглав кинулся к Аврил через два ряда и подкатом, как в регби, повалил ее на пол – в тот самый миг, когда наше судно плавно скользнуло под мост. Непостижимо, но одновременно Дэвид ухитрился поймать летящий палантин и теперь растерянно держал его перед собой, как трофей, не зная, что с ним делать.

Гид, опомнившись, крикнул что-то, и мотор катера заглушили, оставив нас покачиваться на волнах под мостом в потрясенном молчании.

Аврил неподвижно лежала на полу лицом вниз, а вокруг блестящих черных волос короной растекалась ярко-алая лужица – разительный контраст.

Я в ужасе опустилась рядом с ней на колени и, хватая ртом воздух, поняла, что боюсь до нее дотронуться. Меня бросало то в жар, то в холод. Боже. Груз ответственности меня почти раздавил.

Нужно что-то делать. Действовать, а не торчать здесь без всякой пользы.

Дрожащей рукой я дотронулась до плеча несчастной и только тогда, по легкому движению спины, поняла, что она дышит.

– Аврил.

Бен опустился на колени рядом со мной и, удивив меня неимоверно, взял меня за руку и коротко пожал:

– Мне показалось, что я успел вовремя. – Он кусал губы, глаза были полны тревоги.

Я ответила на пожатие. Все-таки он потрясающий.

– Ты успел. Она ударилась головой о сиденье, когда падала.

Немного осмелев, я пошевелила ее за плечо и почувствовала, что она дрожит всем телом.

– Аврил. Ты слышишь меня?

В ответ раздался слабый, приглушенный стон.

Над нами склонился гид, перепуганный и, кажется, чувствующий себя бесполезным под откровенно любопытными взглядами остальных пассажиров.

– Она в сознании, – шепнула я Бену. Наши лица оказались так близко, что я заметила пару капелек пота у него на лбу. – Это хороший признак… мне кажется.

– Да, – прошептал он в ответ. – А что нам теперь делать?

Украдкой мы обменялись тревожными взглядами («Вот так дерьмо, мы крайние!»).

– Первым делом надо остановить кровотечение, – решила я, почувствовав, что джинсы на коленях намокли от крови, – и понять, откуда идет кровь и насколько серьезна рана.

– Хороший план. – Его одобрительный кивок вселил в меня уверенность, которой мне так не хватало.

Бен прикрывал меня от назойливых взглядов, а я, вдохнув поглубже, сунула палец под волосы Аврил. Ни шишек, ни дырок.

Девушка со стоном перевернулась на бок и посмотрела на нас непонимающим затуманенным взглядом.

– Лежи смирно, Аврил, – предостерегла я. Только сейчас мне стал виден слева у нее на лбу глубокий порез, заходивший под волосы. Из него-то и текла так обильно кровь.

Дотянувшись до своей сумки, я нащупала упаковку бумажных платков и зажала ими рану.

Поморщившись, Аврил снова прикрыла глаза.

– Больно до ужаса.

Я взяла ее за руку.

– Не волнуйся. Все будет хорошо.

Непонятно почему, но эти слова ее успокоили – к счастью, потому что я понятия не имела, что делать дальше. Но в это мгновение, как нельзя более кстати, в моей памяти всплыла весьма полезная информация.