Маленькое лыжное шале в Швейцарии

Оставив его с Амелией, она, спотыкаясь, вышла в коридор, тяжелый комок в груди почти душил ее. Люк прислонился к стене, скрестив руки на груди, выглядя отрешенным и замкнутым, как будто это было последнее в мире место, где он хотел бы оказаться. При виде Мины его лицо смягчилось, он отбросил отчужденную позу и протянул руки. Она бросилась в его объятия и уткнулась лицом в теплую шею, полная решимости не плакать, а просто прильнуть к утешению, которое он предлагал. Он обнял ее, прижимая к себе, обеими ладонями обхватив ее спину.

– Я держу тебя, – прошептал он ей в волосы. – Все в порядке.

Она сделала несколько решительных вдохов; она не станет плакать. Слезы не помогут. Вместо этого она прижалась к Люку, наслаждаясь ощущением его тела, теплого и сильного, стойкого и уравновешенного. Она инстинктивно чувствовала, что может на него положиться. Он принадлежит ей. В этот миг правда об этом запечатлелась в ее мозгу. Он принадлежит ей.

Несколько минут никто из них не произносил ни слова. В конце концов она подняла голову и посмотрела на него снизу вверх. Он наклонился, чтобы нежно поцеловать ее в губы. Она приподнялась на цыпочки, чтобы углубить контакт, нуждаясь в этой человеческой связи, нуждаясь в невысказанном спокойствии Люка. Он коротко ответил, отстранился и поднял руку, чтобы погладить ее по лицу.

– Спасибо тебе, – прошептала она, потянувшись и поцеловав его в уголок рта. – За то, что ты здесь.

Она была ошеломлена чувством, которое расцвело, теплое и проникновенное, у нее в груди. Это было предрешено с того момента, как она его встретила. Вспомнив, что сказал Йоханнес, она поняла, что больше не должна терять время. Как бы она ни пыталась это отрицать, она влюблена в Люка. Мина посмотрела на него с трепетной улыбкой, все, что она чувствовала, светилось в ее глазах.

– Люк?

– Ну наконец-то, – отозвался он, нежно проводя большим пальцем по ее губам. – Ты поняла.

– А ты? – Она не могла заставить себя задать этот вопрос полностью – она все еще свыкалась с мыслью, что была полностью, по уши, молниеносно в него влюблена.

– Всегда. С самого первого дня, как тебя встретил. Я же говорил тебе, это провидение. Любовь, рожденная острыми локтями.

Несмотря ни на что, ей удалось неуверенно рассмеяться.

– Ты никогда не забудешь мне эти острые локти, верно?

Он покачал головой, и знакомая кривоватая улыбка осветила его лицо.

* * *

Когда они вышли из больницы, было чуть больше семи и начинало темнеть. Обратный путь в Рекинген прошел в тишине, и как раз в тот момент, когда они проезжали Фиеш, с неба упали редкие снежинки. Мина уставилась на них – калейдоскоп ледяной белизны на фоне черного как смоль неба. Время от времени Люк оглядывался с пассажирского сиденья, словно проверяя, не исчезла ли она, и посылал ей тихую улыбку.

В какой-то момент Йоханнес фыркнул и что-то пробормотал себе под нос по-немецки. Люк рассмеялся и повернулся к Мине.

– Он жалуется на то, что мы его отвлекаем. Говорит по-немецки «снимите комнату».

– Но я ничего не делаю, – скромно ответила она, приподняв брови и глядя на него в зеркало заднего вида.

– Тебе и не нужно ничего делать, – сказал Люк, его глаза излучали нежную искренность и близость.

Она спрятала этот комментарий в маленьком теплом сиянии, излучающем внутри нее тихую радость. Как всегда, когда она была с Люком, все ее чувства были настроены на его частоту, и в темноте машины это ощущение, казалось, лишь усилилось.

Десять минут спустя, Мина посмотрела на темное ночное небо и увидела, что оно быстро заполняется снежными хлопьями, которые падали, кружась, словно подброшенные штормом осенние листья. Ее поразила скорость, с которой падал снег. Освещенная фарами дорога перед ними в мгновение ока превратилась в покрытую ватой поверхность. Йоханнес сбавил скорость, и, хотя они ехали в ровном темпе, последний отрезок пути занял на добрых десять минут больше обычного.

Когда наконец они подъехали к шале, Мину захлестнуло чувство поражения. Возвращаться без Амелии казалось неправильным, и она затопала вверх по ступенькам, на ходу раздраженно взбивая снег ботинками. Войдя внутрь, стряхнула приставшие к волосам хлопья, оставила свои вещи в гардеробной и открыла дверь в приемную. В столовой за гостиной слышались приглушенные голоса. Она пересекла комнату и обнаружила, что несколько человек, включая Дэйва, Фрэнка и Клаудию, все еще сидят за обеденным столом. Все они быстро повернули к ней головы.

Мина выдавила улыбку, хотя чувствовала себя совершенно опустошенной. До сих пор она не осознавала, насколько напряженной была в больнице. Они все подскочили, забрасывая ее вопросами. Она подняла руку, призывая их к молчанию.

– С ней все в порядке. У Амелии был небольшой сердечный приступ, но она в нужном месте.

Она рассказала о завтрашней операции и планируемом стентировании, а затем повернулась к Дэйву.

– Как прошел ужин? У вас все получилось?

– Все прошло прекрасно… спасибо Франци, которая смогла прийти и помочь, но теперь я знаю, где хранятся столовые приборы, – усмехнулся он. – Клаудия помогла накрыть на столы, а Фрэнк открыл вино.