Маленькое лыжное шале в Швейцарии

И тут Мина поняла, что Амелия вложила всю свою энергию в шале. Там был ее настоящий дом. Мина поняла, что крестная, вероятно, никогда не проводила здесь время. Это укрепило ее решимость попытаться помочь. Но, помня слова Люка, она решила постараться подойти к этому дипломатично. Очевидно, в подростковом возрасте ему пришлось нелегко, и чем больше Мина думала об этом, тем больше ему сочувствовала.

Перейдя в спальню, она сразу почувствовала себя более комфортно, заметив подборку фотографий на туалетном столике, среди которых была пара снимков Мины и Ханны, когда они были помладше, и более свежий снимок Мины, сделанный, когда она только что завершила мини-триатлон. На снимке она улыбалась в камеру, держа в руках свою медаль. Мина громко рассмеялась над собственным образом – типичный пример триумфа над невзгодами. Несмотря на то что она никогда в жизни не занималась триатлоном и даже не пыталась плавать в открытой воде, она подписалась на благотворительное мероприятие, потому что это звучало весело. Она закончила его и была не последней. Рядом с этой фотографией была гораздо бо́льшая серебряная рамка с фотографией ее матери и Амелии, они обнимали друг друга в каком-то ресторане, на лицах – широкие улыбки, озаренные искренней привязанностью друг к другу. Мина в тысячный раз задумалась, насколько другой могла бы быть ее жизнь, если бы родители не погибли в том несчастном случае. Амелия была добра к ней и Ханне. Что скажут Мириам и Дерек, если она решит остаться в Швейцарии? Несмотря на свою сдержанность, они никогда не ограничивали ни ее, ни Ханну. Всегда давали им полную свободу действий и оказывали мягкую, спокойную поддержку.

Мина быстро и методично собрала одежду, халат и туалетные принадлежности, сложив все в стильную сумку из темно-синей кожи. Заперев дверь, она, повинуясь внезапному порыву, бросилась через коридор в другую квартиру. Она полностью отличалась от квартиры Амелии; гостиная и кухня открытой планировки с небольшой дровяной печью в углу. Широкие французские окна выходили на большой балкон, заставленный пустыми цветочными ящиками. Две квартиры на первом этаже были встроены в склон прямо над шале, и поэтому выходили окнами на крыши соседних домов, открывая еще один прекрасный вид. Мина сразу же представила, что здесь живет, и заинтересовалась, где находится ближайшая «Икея». С помощью подушек, покрывал и светильников этой комнате будет легко придать по-настоящему домашний вид. В кухне приличных размеров уже находились холодильник, плита и микроволновая печь. Но ей нужно перестать тешить себя надеждами: сначала она должна поговорить с Амелией.

* * *

К четырем часам, когда величественно возвышавшийся на подставке для тортов восхитительный бисквит «Виктория» Дэйва был готов к подаче, Мина успела управиться с ужином и не могла поверить, что день прошел так гладко. Она немного нервничала из-за картофельного рёшти, потому что единственный раз, когда она готовила это блюдо дома, оно получилось немного сыроватым. Хотелось бы надеяться, что метод Амелии с использованием подготовленного накануне картофеля окажется безотказным. Теперь ей оставалось только поприветствовать вновь прибывших и убедиться, что все они чувствуют себя желанными гостями. Сможет ли она уговорить всех на кофе с тортом так, как это делала Амелия, – это другой вопрос, но она была полна решимости сделать все, что в ее силах. От Йоханнеса по-прежнему не было никаких вестей, это ее беспокоило, и она пожалела, что не догадалась спросить номер его мобильного или название больницы.

Она позволила Дэйву самому вынести с кухни его свежий шедевр, потому что, откровенно говоря, тот, у кого вот так поднимается бисквит, заслуживает всяческих похвал.

Его появление в столовой оказалось как нельзя более кстати, так как Сара и ее друзья только что вернулись.

– Ух ты, Дэйв, какой он большой! – заметил один из них.

– Ведь верно? – с плутоватым смешком подхватил другой.

Державшаяся довольно чопорно Сара покраснела и обменялась с Дэйвом взглядом, который заставил всех снова на него посмотреть.

Дэйв совершенно невозмутимо ухмыльнулся.

– Так говорят все мои женщины.

Он подмигнул Саре, которая застенчиво опустила голову и больше не сказала ни слова.