Маленькое одолжение

Мэб задержалась, повернулась, небрежно выставив на обозрение безукоризненную ногу, и посмотрела на меня.

— Никодимус и ему подобные открыто нарушили договоренности со мной и явно намеревались злоупотребить ими в своих корыстных целях. Этого уже довольно, чтобы я изыскала средства нарушить его планы. И еще, один из Падших лично нес ответственость за нападение на мой дом.

— Нападение Черного Совета на Арктис-Тор, — кивнул я. — Один из них использовал Адский Огонь.

Мэб блеснула белоснежными зубами.

— Мы, я и Дозорный, — промяукал Грималкин, — имели общего врага в этом деле. Нельзя позволить, чтобы враг обрел силу, представленную ребенком-Архивом.

Я нахмурился и вспомнил серебряную руку, измолотившую падшего ангела так, словно тот был набивной куклой-мишенью.

— Намшиил Колючий.

Взгляд Мэб вспыхнул внезапным, ледяным гневом, и все, находившееся в часовне — включая мои ресницы — покрылось инеем.

— Есть и другие, кому предстоит ответить за то, что они совершили, — прорычала Мэб своим собственным голосом. Звучал он устрашающе. Не то, чтобы ему не хватало музыкальности — вовсе нет. Но его переполняли такая ярость, такой гнев, такая боль и такая ненависть, что каждая гласная в этих словах, казалось, царапала мне кожу, тогда как каждая согласная стреляла из степлера мне в ухо.

— Я — сидхе, — прошипела она. — Я — Королева Воздуха и Тьмы. Я — Мэб, она задрала подбородок, и глаза ее расширились, сделавшись совсем безумными. — И я возвращаю свои долги, смертный. Все до единого.

Послышался оглушительный треск, словно лопался толстый лед на озерной поверхности, и Мэб вместе с переводчиком исчезли.

Я стоял на коленях, продолжая трястись от эха ее голоса. Через минуту до меня дошло, что у меня идет носом кровь. Еще через минуту до меня дошло, что кровь сочится и из моих ушей. Глаза болели от напряжения, словно я слишком долго провел на ярком солнечном свете.

Мне потребовалась еще минута, чтобы заставить ноги слушаться меня. После этого я доплелся до ближайшего туалета и умылся. Еще некоторое время я наугад тыкал в свою память в попытке найти в ней дырки, которых там не было раньше. Потом еще несколько минут пытался понять, могу ли я вообще обнаружить, не забрала ли она чего-нибудь еще.

— Господи Иисусе, — выдохнул я, продолжая дрожать.

Ведь при том, что это не я осуществил первое нападение на цитадель Мэб, а когда на нее напал я, то делал это в ее же, Мэб, интересах, факт остается фактом: я нанес ей такое же оскорбление, как Шипастый Намшиил. И испепеляющий гнев, превративший ее голос в острое лезвие, в ближайшем же будущем вполне мог обратиться на меня.

Я встряхнулся и поспешил обратно в кафетерий.

Перспектива поесть — даже при отсутствии аппетита — показалась мне значительно привлекательнее, нежели десять минут назад. Особенно в сравнении с другими перспективами.

* * *

Врач вышел в холл в четверть одиннадцатого вечера. Точнее, в десять семнадцать. Черити поднялась на ноги. Большую часть дня она провела, низко склонив голову, молясь про себя. Слезы у нее иссякли — по крайней мере, на тот момент — и она обняла дочь, прижав ее к себе.

— Он в реанимации, — сказал врач. — Состояние его… — он вздохнул. Вид он имел не менее усталый, чем мать и дочь Карпентеры. — Насколько это возможно, удовлетворительное. Нет, даже лучше. Я боюсь обещать что-либо, но состояние его, похоже, стабильно, и если в ближайшие час или два с ним не случится никаких осложнений, я думаю, он выкарабкается.

Черити прикусила губу почти до крови. Молли обвила мать руками.

— Спасибо, доктор, — прошептала Черити.

Врач устало улыбнулся.

— Вы должны понимать, что… полученные им травмы весьма серьезны. Маловероятно, чтобы он оправился от них целиком. Вероятны нарушения мозговой деятельности — мы не можем сказать наверняка, пока он не очнется. Но даже если с этим обойдется, достаточно и других травм. Ему необходима будет помощь — возможно, до конца жизни.

Черити кивнула.

— Он ее получит.

— Конечно, — согласилась Молли.

— Когда я смогу посмотреть на него? — спросила Черити.

— Мы вывезем его через час или два, — ответил врач.

Я кашлянул.

— Прошу прощения, док. Он будет на искусственном дыхании?

— В ближайшее время — да, конечно.

Я кивнул.

— Спасибо.

Доктор кивнул в ответ, и Черити еще раз поблагодарила его. Он ушел.

— Ладно, Кузнечик, — вздохнул я. — Нам с тобой пора.

— Но его же скоро приве… Ох, — плечи у Молли немного поникли. — Искусственные легкие.

— Лучше не рисковать, правда? — спросил я ее.

— Все в порядке, малышка, — тихо произнесла Черити. — Я позвоню домой, как только он очнется.

Они крепко обнялись. Мы с Молли пошли к выходу.

— Ой, — устало вспомнила Молли. — Я ведь сделала то домашнее задание.

Я тоже ощущал себя ужасно усталым.

— Ну?

Она кивнула и устало улыбнулась мне.

— Шарлемань.

* * *

Я позвонил Томасу, и он отвез нас с Молли к Мёрфи домой.