Маленькое одолжение

Не уверен, что мне приходилось раньше слышать от Хендрикса больше двух-трех слов зараз, тем более связанных в логически выстроенное предложение. Это даже немного нервировало: вроде как если бы Мистер вдруг научился сам открывать банки кошачьих консервов. Потребовалась секунда, не меньше, чтобы я совладал с мозговым ступором.

— Э… — произнес я. — Я хотел…

До меня дошло, как беспомощно я, должно быть, выгляжу, и взял себя в руки.

— Я хочу помочь вашему боссу.

На стене что-то щелкнуло: включился динамик интеркома.

— Пусть чародей поднимается, — произнес женский голос.

— Уверены? — прорычал Хендрикс.

— Выполняйте. Вампир остается внизу.

Хендрикс заворчал и мотнул головой куда-то вправо.

— Туда и вверх по лестнице, Дрезден. Шевелитесь.

— Гарри, — негромко произнес Томас.

Хендрикс выразительно повел стволом дробовика.

— Не ты, красавчик. Ты остаешься на мушке. Или выметайтесь оба.

— Все в порядке, — вполголоса сказа я брату. — Мне спокойнее, когда дверь прикрывает кто-то, кому я доверяю. Так, на случай, если кто объявится, — я мотнул головой в направлении деревьев, где Томас кого-то (или что-то) почувствовал.

Он покачал головой.

— Как скажешь, — он небрежно, расслабленно прислонился спиной к стене, не опуская рук из-за головы. Впрочем, казалось, он их держит там только для того, чтобы не касаться затылком жесткой стены.

Я обогнул Хендрикса.

— Поосторожнее с ружьем, — посоветовал я ему, не поворачивая головы. — Случись с ним что, Хендрикс, и вам не поздоровится.

Хендрикс не обратил на мои слова ни малейшего внимания. Подозреваю, он просто исчерпал запас красноречия.

Я поднялся по лестнице, отмечая по дороге кое-какие детали. Во-первых, ковер здесь был дешевле даже моих, что по неясным даже мне самому причинам подняло мне уверенности.

Во-вторых, на ковре виднелась кровь. Много крови.

Ближе к верхней площадке ее сделалось еще больше; кровь виднелась даже на стене. Следуя этим жутковатым указкам, я подошел к двери одной из трех спален, выждал небольшую паузу и постучал.

— Заходите, Дрезден, — отозвался женский голос.

Я вошел.

Мисс Гард лежала в постели. Кровать придвинули к окну, чтобы она могла видеть происходящее на улице. Рядом с ней лежала тяжелая автоматическая винтовка незнакомой мне модели. В пределах досягаемости ее рук, стоял, прислоненный топорищем к кровати, тяжелый боевой топор. Гард светловолоса, высока, атлетически сложена, и хотя идеальной красавицей ее не назвать, она производит впечатление: точеные черты лица, голубые как лед глаза и все такое.

И много, очень много крови.

Она только что не плавала в крови. Кровать пропиталась кровью насквозь. Разорванная сорочка открывала черный лифчик и длинную рану, перечеркнувшую ее живот чуть ниже пупка. Из раны чуть выступали блестящие серо-красные веревки. Кишечник.

Живот мой болезненно сжался, и я отвел взгляд.

— Бог мой, — произнесла мисс Гард негромким, хрипловатым голосом. Лицо ее было бледно. — Можно подумать, вам никогда не приходилось видеть вспоротых животов.

— Это я от облегчения, — буркнул я. — В первый раз за день вижу хоть кого-то, кто выглядит еще хуже, чем я.

На мгновение лицо ее осветилось усталой улыбкой.

— Вам необходим врач, — сказал я.

Она покачала головой.

— Нет.

— Да, — возразил я. — Обязательно. Я вообще не понимаю, как вы еще живы — с такой-то потерей крови. Подумайте, во что обойдется «Монок Секьюритиз» подобрать вам замену.

— Им не придется. Со мной все будет в порядке. Компания хорошо заботится о медицинском обслуживании своих сотрудников, — она взяла с окровавленной простыни маленький тюбик, более всего напоминающий суперклей для моделистов. — Меня не первый раз потрошат. Приятного мало, но выкарабкаюсь.

— Черт, — произнес я. Это и впрямь впечатляло. — Скажите, у вас там нет вакансий?

Мой вопрос вызвал у нее новую слабую улыбку.

— Вы неважно укладываетесь в устраивающий компанию профиль.

— Жаль. Мне уже надоело подолгу отходить после каждой катавасии.

Гард устало тряхнула головой.

— Как вы нас нашли?

— Деметра, — признался я.

Она повела золотой бровью.

— Пожалуй, этому не стоит удивляться. Хотя я его предупреждала. Он слишком доверчив.

— Марконе? Слишком доверчив? — я изумленно вытаращился на нее. — Леди, да вы еще больше параноик, чем я.

— Какая уж паранойя — просто долгий опыт. Убежище перестает быть убежищем, если о нем становится известно, — она опустила руку и осторожно заправила кишки обратно в рану. При этом она чуть зашипела от боли, но не позволила такой мелочи, как выставленный напоказ внутренний орган, мешать разговору. — Вы ей угрожали?

— Э… Скорее, убедил в том, что я намерен помочь Марконе.

Она подняла тюбик авиамодельного клея и выдавила по несколько капель с обеих сторон раны, в которую только что заправила внутренности. Кровь при этом пошла чуть сильнее. Я заметил, что несколько дюймов раны уже склеены.

— Э… да, но… — все, я больше не мог этого видеть. — Послушайте, вы не могли бы повременить с этим на время нашего разговора? А то, типа, очень трудно сосредоточиться на теме.

Она сжала края раны, выдохнув при этом ругательство на незнакомом мне языке.